Сибирские огни, 1952, № 1

и рябины разных оттенков, от бледножёл­ тых до яркокрасных, нарядили тайгу в золотой убор. — Золотая тайга! — любуясь, произ­ нёс Петро. Заслонясь рукой от солнца, Максимыч внимательно поглядел на тропинку, по ко­ торой из леса шли две маленькие фи­ гурки. — А ты, Петро, не зря так долго тай­ гой любовался: Федот и Маша идут. Я думаю: это случайно получилось?— на­ смешливо подтрунивал Турбин. — Конечно, случайно! На свидание за пять километров не ходят! — ответил сра­ зу повеселевший Петро. — Ишь, пять километров! А знаешь ли ты, что я в женихах каждую неделю к своей наречённой за пятьдесят вёрст пешком бегал! — Что так далеко? — засмеялся Петро. — А ближе встречаться было негде, заимка от заимки полсотни вёрст была. Да чего там, если крепко любишь, так вёрсты считать не будешь!— улыбнулся Турбин и, встав, пошёл навстречу Ипте- шевым. Впереди шёл невысокий коренастый Федот, обвешанный глухарями и косача­ ми. Они были попарно связаны за шеи и переброшены через его плечи, а их боль­ шие раскинутые крылья волочились по земле. За кожаный пояс Маши были привя­ заны утки, крылья их трепал ветер. — Все в перьях, как индейцы! — здо­ роваясь, сказал Турбин. Федот засмеялся, а Маша, увидев Бу­ шуева, смутилась и опустила глаза. Турбин любовался стройной, как моло­ дая таёжная ёлочка, девушкой. Смуглое, монгольского типа лицо, большие чёрные, немного раскосые глаза, заплетённые в две косички чёрные волосы, маленький вздёрнутый нос придавали ей озорной вид. — И когда ты, Маша, подрастёшь? Женихи есть, а ты всё маленькая! — шу­ тил Турбин. — Вырасту,— ответила Маша и, отвя­ зывая на ходу уток, пошла к походной кухне. — Как охота, Федот? — спросил Бу­ шуев. — Хорошо! Эту птицу за два дня на­ били, да отец два лиса-огнёвка вчера при­ нёс. Годовой план заготпушнина мы уже перевыполнили. Я больше десяти лет охо­ тился, всегда выполнял,— стараясь пра­ вильно выговаривать русские слова, ска­ зал Федот. — Это хорошо! Иди сдавай добычу на кухню и получай деньги. Если повар бу­ дет торговаться и мало платить,— он ску­ пой у нас,— скажи мне,— предупредил Турбин и, прихрамывая, пошёл на разве­ дочные работы. Петро пошёл е Федотом. — Что, обсчитывают вас? — смеясь, спросил Петро. — Нет! Максимыч вспомнил наш спор с поваром. Я козёл убил. Повар принимал мясо, говорил: козёл — третий сорт, а я — второй, говорил. Вот отец говорил: давно — раньше разные начальники и куп­ цы обсчитывали наших охотников. Отец сам чернобурку-лису за стопку водки про­ давал. Навстречу им шла Маша, уже без уток. Бушуев остановил её. — Я пошёл птицу сдавать,— сказал Федот. Оставшись вдвоём, Петр хотел взять Машу за руку, но она пугливо отдёрнула её. — А я ждал тебя, Машенька, очень ждал все эти дни! Почему не приходила на прииск?. — На охоте была с отцом. Теперь сюда пришла, — и улыбйулась. Её медленная речь, сверкающая улыб­ ка, чёрные ласковые глаза — всё казалось сегодня Петру .особенно дорогим. — Когда ты перейдёшь к нам на ра­ боту? Измучился я, Машенька, без тебя! Счастливая улыбка не сходила с лица девушки. А первая их встреча была не из прият­ ных. Более года назад на охоте Маша случай­ но чуть не подстрелила Петра. Он накри­ чал на незнакомую маленькую девчонку и отобрал у неё ружьё. Через несколько дней Петро при­ шёл на заимку к Иптешевым и вернул ружьё. Они познакомились и вскоре подружи­ лись, а теперь для Маши не было челове­ ка ближе Петра. — Теперь скоро. Зима придёт, и мы е Федоткой на прииск работать придём. Вернулся с кухни Федот и, обращаясь к сестре, сказал: — Я заимку пошёл. — И я пошла,— ответила она, вопро­ сительно взглянув на Петра. — А я провожу вас! — беря их под руки, весело сказал Бушуев. ...Турбин шёл вдоль новых деревянных столбов высоковольтной линии, специаль­ но проведённой на разведочные работы. По пути попадались неглубокие, засыпан­ ные жёлтыми листьями канавы, в неко­