Сибирские огни, 1952, № 1

надеяться, что труд его не пропадёт для родины даром. Эту уверенность поддер­ живали в нём Филатка, русский мужик, убежавший в лес от произвола помещи­ ков, и сельский священник, страстный поклонник литературы и науки, благо­ словивший учёного и начинающего писа­ теля на нелёгкий путь: честно служить родине. Таков центральный герой. Кроме того, роман С. Маркова гневно разоблачает американских и иных аван­ тюристов, рыскавших по русской Аля­ ске в поисках золота. Все эти зутеры, робертсоны и подобные им хищники го­ товы на любое преступление в бешеной погоне за наживой, за голым чистога­ ном. Робертсон убивает креола, открыв­ шего золото; «шут гороховый» Зутер обделывает свои грязные делишки по организации разных сомнительных ком­ паний, прибирая к рукам всё, что, по его мнению, плохо лежит. Нескрывае­ мым презрением к местному населению и истреблением его, разбоем, бандитиз­ мом ознаменовалась деятельность б у д у - - щих хозяев русской Аляски. И тут же рядом возникают обаятельные образы Баранова, Кустова, Загоскина, кристаль­ но честных, самоотверженных русских первооткрывателей, настоящих исследо­ вателей Аляски, которых до сих пор со­ знательно замалчивает американская историография открытий. Но никому не удастся замолчать великие подвиги выдающихся сынов России! Высокий патриотический смысл книги С. Маркова вне сомнений, и этим опре­ деляется в конечном счёте ценность и значение произведения. Вот почему странными кажутся ут­ верждения Г. Гора в рецензии на эту книгу: «Марков пишет исторический ро­ ман так, словно до него не писали исто­ рические романы ни А. Н. Толстой, ни Ю. Н. Тынянов. Советские исторические романисты открыли новый метод изобра­ жения исторической действительности. Они освободили исторические факты из- под спуда дешёвой экзотики, ложной ро­ мантики и обветшалой символики, к ко­ торой прибегали буржуазные писатели от А. Дюма и Е. Сю до Мережковского. И советский писатель, читая А . Н. Тол­ стого, Чапыгина, Тынянова, Форш и других, осваивал историю, как живой, реальный, богатый противоречиями мир. Условность и экзотика были изгнаны из советского исторического романа, они мешали видеть историческую правду... С. Марков (сознательно или нет) отка­ зался от опыта, завоёванного советским историческим романом». («Зве зда» № 3 , 1 9 4 7 г.). Иначе сказать, С. Мар­ ков следует за А . Дюма и Мережков­ ским — таков неизбежный вывод чита­ теля из этого обобщения. Так ли это на самом деле? Правильная расстановка действую­ щих социальных сил в романе, вырази­ тельный показ отвратительных сторон российской действительности николаев­ ского времени, изображение героическо­ го характера русского человека, согре­ тые несомненно большим патриотиче­ ским чувством — разве могли что-ни­ будь подобное написать А. Дюма и тем более Мережковский? Читатель найдёт в романе правдивый рассказ о русском патриоте, действовавшем в условиях, когда с тупой беспощадностью подавля­ лась передовая мысль, уничтожались лучшие люди России. Значит ли это, что книга С. Марко­ ва лишена недостатков? Разумеется, нет. Было бы значительно лучше, если бы Кузьма говорил свойственным ему языком, а не произносил длинных моно­ логов, почти ничем не отличающихся от речей Загоскина. Роман выиграл бы, если бы Загоскин не так часто видел чудесные сны, в которых отражалось детство или юность или просто недавнее прошлое героя. Композицию произведе­ ния следовало бы сделать более чёткой и ясной, соответствующей его реалисти­ ческому содержанию. Всё это значит, что писатель не овладел ещё мастерством художника. На это нужно было обра­ тить внимание автора, а не зачёркивать роман начисто, ставя его рядом с анти­ патриотическими, махровореакционными творениями Мережковского. * * * Книга Г. Чижа «Жизнь за Ам ур » , по­ жалуй, наименее удачная из произведе­ ний сибирских писателей исторического жанра. Хотя автор и не определил жан­ рового характера своего произведения — это биографический роман, широкий, обстоятельный по замыслу. В нём рас­ сказывается о крупном русском море­ плавателе, учёном-патриоте Г. Невель­ ском, умножившем славу русской геогра­ фической науки. Книга в основном изо­ бражает события 1848 — 1854 годов, связанные с освоением низовий Амура. Исследование берегов русского Амура и особенно его лимана имело огромное хозяйственное и военно-стратегическое значение. Этого не понимали и не мог­ ли понимать ни высокопоставленные чи­ новники Николая I, ни сам Николай. Только энергичная, самоотверженная деятельность такого талантливого иссле­ дователя, как Невельской, позволила ос­ воить, изучить и укрепить этот н е ­ обходимый для России восточный тихо­ океанский порт. Вопреки русским и ино­ странным утверждениям о несудоходно- сти Амура, вопреки прямому запреще­ нию царя исследовать Амур, Невельской самостоятельно решает проверить свои теоретически тщательно обоснованные предположения и идеи. Приехав в Петропавловск с довольно ограниченными инструкциями, Невель­