Сибирские огни, 1952, № 1

на: будут ли ныне мунгаловцы, как прежде, прислушиваться к голосу име­ нитых казаков, найдётся ли в России умная генеральская голова, чтобы на­ вести в ней порядок? И сколько ни при­ поминал он известных ему генералов, так ни одного порядочного и не нашёл; сколько ни прикидывал он в своём уме, а не мог не заметить, что мунгаловцы «никогда больше не будут прислуши­ ваться к голосам богатых казаков». Не родину защищал Каргин, а казачьи при­ вилегии, своё благополучие. И он был выброшен из пределов России как злоб­ ный враг её народа. Обречённость и вырождение эксплуа­ таторского класса особенно обстоятельно показаны в образах купца Чепалова и членов его семьи. Обманом, насилиями, воровством наживали они своё богат­ ство. Непомерная жадность овладела всем их существом, и они ничего, кроме себя и принадлежащих им капиталов, уже не видят. Ничем не сдерживаемая звериная ненависть к трудящимся руко­ водит их поступками. Никакие доводы «здравого рассудка» уже не властны над ними. Сергей Ильич спрятал своих сыновей от казачьей повинности, а в трудную минуту и сам не пожелал взять оружие в руки: пусть воюют другие! В то же время он организует дикое избие­ ние жены партизана Забережного, вы­ даёт карателям временного атамана, приводит к гибели девятнадцать человек своих односельчан. Предатель, трус, палач — человек, лишённый чести и совести, — таким рисует его писатель, ни на йоту не отступая от правды. Неда­ ром и погибает он, как затравленный волк, в лесу, в звериной норе, скрыва­ ясь от справедливого возмездия револю­ ционных партизан. Каковы же перспективы развития ‘Ка­ зачества, заведённого самодержавием в тупик? Метод социалистического реализ­ ма делает возможным убедительно вос­ произвести движение основной массы этого сословия в сторону революции. В муках, в крови рождалось новое рево­ люционное сознание лучшей части ка­ зачества. Задолго до революции младший сын участника Крымской войны Георгиевско­ го кавалера Василий Улыбин начал раз­ бираться, в чём причина хозяйственных невзгод его честной и трудолюбивой семьи и многих других людей различных сословий и состояний. Ни преследования, ни ссылки, ни каторжные тюрьмы не сломили волю Василия, всю свою жизнь посвятившего борьбе с царизмом во имя интересов народа и Родины. Член боль­ шевистской партии, он ведёт огромную работу по воспитанию и сплочению тру­ дящихся масс в Забайкалье. Вместе с Лазо он создаёт Красную Армию на во­ сточных границах России и героически .защищает здесь власть Советов. После захвата японцами Дальнего Востока Ва­ силий Улыбин выступает как организа­ тор партизанских соединений в тылу врага. Но не только как политический руководитель, агитатор и пропагандист рисуется он в романе. В тяжёлых усло­ виях окружения он обнаруживает и не­ заурядный полководческий талант. Ва­ силий Улыбин вывел партизан из окру­ жения, спас сотни жизней, нанёс боль­ шой урон семёновцам. Слово больше­ вистской правды, слово Ленина нёс в трудовые массы казачества этот само­ отверженный, мужественный человек, который «знал, что делал». Даже вра­ ги — Каргин, белогвардейский офицер Кибирев — со злобой вынуждены были признать, что «Василий Андреевич мно­ гих заставил поверить себе». Идеи Ленина усваивались массами и через Ва­ силия Улыбина, решая исход борьбы со­ ветской власти с белогвардейщиной, с интервентами. Эта мысль великолепно передана в од­ ной из заключительных глав романа, в сценах переговоров забайкальских пар­ тизан с некоторой частью казаков, пы­ тавшихся поднять восстание против японских интервентов и их ставленника атамана Семёнова. Слова ленинского обращения к трудовому казачеству произвели глубокое впечатление на ря­ довых казаков, руководимых Карги­ ным, внесли в среду офицерства расте­ рянность, разброд, неуверенность в завтрашнем дне. Они же решили на этом участке судьбу восстания, задуманного с реакционными целями, — «Советская власть без коммунистов», — судьбу Се­ мёнова и захватнических планов япон­ ских магнатов. Настоящий триумф ленинских идей в среде рядового забайкальского казаче­ ства полновесно показан в развитии, в созревании сознания самого молодо­ го представителя казачества — Романа Улыбина. Долго жил Роман, оглядывался то на деда, сетовавшего на горькую судьбу, то на отца, запуганного .нескрываемым презрением кучки мунгаловских запра­ вил за каторжника-брата. Долго Роман стоит вне политики, вне событий в по­ сёлке, занятый главным образом только собою, сторонится тех «споров» и «раз­ доров», которые время от времени вспыхивали среди мунгаловцев. Но он наблюдателен, честен, любознателен. Роман, как губка, впитывал в себя все «малые» и «великие» дела, происшед­ шие в посёлке, так или иначе опреде­ ляет к ним своё отношение. Можно не принять участия в столкновении посёль- щиков, боясь отца и деда, — Улыбины и без того семья каторжника, — но не думать о причинах столкновения невоз­ можно. Он не может не думать о своём дяде Василии, о котором слышит Роман так много самых противоречивых толков. 12. «Сибирасие огни» № 1.