Сибирские огни, 1952, № 1

Её за листками улыбка сейчас Михаилу видна. .«Я знала, исправишь ошибку!» — так, радуясь, пишет она. «Исправлю. Нельзя ж е иначе. Я знаю свой будущий путь...» Читает — и силой горячей его наполняется грудь. ...Взглянул он с лесов пятилетки на город в рассветном дыму. С земли тополиные ветки листву свою тянут к нему. Как стрелы — проспекты прямые. По ним в этот утренний час на вахты свои трудовые идёт наш рабочий класс. С высоких лесов, словно с вышки, увидел он Родину-мать, и так захотелось вдруг Мишке быстрее работу начать, и так захотелось заполнить трудом своё время с утра, что Лене он даже напомнил: — Спускайся к моторам. Пора! Алёша взглянул на комсорга, — смотри, дескать, парень какой! — и громко: — Путёвку на Волгу готовьте. Нас ждёт Гидрострой! Широких задумался, словно понять Алексея не смог. Потом он за плечи любовно к себе Русакова привлёк. — Гляди: до тех мест, где чертою обрезала даль небеса, везде над советской землёю видны новостроек леса. А если повыше подняться — раздвинется вмиг горизонт, но будет и там продолжаться огромный строительный фронт. Заводы, что строит Отчизна, сады и каналы в степи, как все рубежи коммунизма, в одной они общей цепи. И каменщик на Гидрострое, и ты, Русаков Алексей, — вы оба сегодня герои великой Отчизны своей. К одной устремлённые цели, в одном вы идёте ряду!.. И в эту минуту запели гудки, призывая к труду. Поют они славу народу. Ничем заглушить их нельзя... Так что же, пора за работу, мои молодые друзья!