Сибирские огни, 1952, № 1

8 Алексей, товарищ юный мой! Вижу я, как улицей ночною ты идёшь с поникшей головой, с невесёлой думою одною. Ты понять не можешь, почему из бригады Мишку отпустили, почему вдруг Мише одному на лесах работать разрешили: Пусть прораб ему сказал бы — Нет! Есть приказ. Он остаётся в силе. Что ж , Алёша, люди твоих лет может бы вот так и поступили! И прорабу было нелегко гнев сдержать свой с Кожиным в беседе, только он ведь смотрит далеко, он за вас пред партией в ответе! В пору ту, когда уютный дом, оглашая детским криком звонким, Миша Кожин ползал под столом в башмачках, в короткой распашонке, ваш прораб, — известно ль это вам? — в робу неуклюжую одетый, выходил из дома по гудкам, на лесах встречал уж е рассветы. В пору ту, в тот самый, может, час что проспал ты на кроватке дома, ваш прораб, робея, первый раз поднимался на крыльцо райкома. В годы те, когда он — Михаил, — радуясь мальчишеской победе, бабки на завалинке делил, спорил с ребятишками соседей, и совсем почти не знал про мир, что лежал за кольями ограды, ваш прораб уж е был командир и душа стахановской бригады. А когда вы в школе за столом азбуку учили с интересом, ваш прораб опять пришёл в райком, — фронтовик, он шёл, скрипя протезом. Вот теперь попробуй рассудить, как — легко ль ему, прорабу, было по одной лишь просьбе отпустить из бригады вашей Михаила? Что тут просьба! Я не так сказал. Просьбы этой было б очень мало. — Ваш- прораб за просьбой увидал то, что в жизни Мишке помешало б! Он сказал: — Участок есть такой, - Становись один, не возражаю. Только помни: трудится с тобой вся семья строителей большая. Ты ж е в одиночку, Михаил... Думаю, что хватит и недели, чтобы в том, в чём я не убедил, разобраться сам ты смог, на деле?! 9 Инструмент в руках. На каждом фартук чистый, фартук белый. Первый шаг немножко страшен? Ничего! Смелее делай! В сердце трепет? Ну, так что же! Это — в первое мгновенье. Нет на свете дел хороших, что вершатся без волненья!.. Вот Алёша рукавицы сбросил: — Очень жарок день! Мастер строго: — Н е годится! Пальцы сшоркаешь. Надень! — Сам массивные часы! вынул, крышкой щёлкнул звонко и в пушистые усы дым пустил струёю тонкой: — Молодцы. Д ела на лад. Полчаса всего на ряд! Соглашается комсорг: —• Вижу, вижу —• будет толк! У него расстёгнут ворот, брюки — в розовой пыльце. Брызги серого раствора в волосах и на лице, но лучится светлый взгляд: — Полчаса всего на ряд!.. У ребят напор хороший, с каждым шагом — горячей. — Кирпичей! —• кричит Алёша. — Не хватает кирпичей! Мастер быстро повернулся в тот конец, где штабель был, горьким дымом поперхнулся, чуть часы не обронил: — Фу ты, чтоб тебя заело! Недосмотр. Заглохнет дело. Где Цветкова? — На работе... — А работа — до шести. Почему не подаёте? — Не успели подвезти-и!.. На лице Алёши — тень. — Вот беда. Испорчен день!