Сибирские огни, 1951, № 6

Торгпункт — в другом конце посёлка, на пригорке около маленького озерка. Здесь и пункт связи со своей рацией. В этом соседстве есть глубокий смысл. Сдавая в торгпункте меха или оленье мя­ со, ненцы тут же, на рации, узнают, что творится в стране, во всём мире. И гость из тундры с удовольствием крутит ручку маленького генератора, прозван­ ного почему-то «солдат-мотор», который даёт энергию радиостанции. Он знает: от этой ручки приходит новость. А но­ вая весть в тундре — большой подарок. Десятки, а то и сотни километров от­ деляют один ненецкий чум от другого, -стойбище от стойбища. Однако, новости по тундре разносятся чрезвычайно бы­ стро. В ненецких сказках можно слы­ шать, что их приносит ветер, что они приходят с дождём. Ненцы по природе любознательны, всё новое живо интере­ сует их. Каждый путник почитает своим долгом рассказать о всём виденном и слышанном хозяевам чума, где он на­ шёл временный приют. Те понесут но­ вости к следующему стойбищу. От чума к чуму на быстролётных нартах мчатся свежие вести. — Ань торова (здравствуй)! — друже­ любно окликнул нас невысокий темно­ глазый паренёк с открытой широкой улыбкой. — Ань торова! — отвечаем ему. Это — Несайко Сусой, молодой олене­ вод из колхоза «Едай ил». Он услышал о пароходе два дня назад, когда тот шёл ещё у берегов Южного Ямала. Не мешкая, он собрал три упряжки, узнал у товарищей — пастухов своей бригады, что им надо купить, и в тот же день выехал на факторию. Оленье стадо Несайко кочует сейчас в ста километрах от Мыса Каменного, •около тундровой фактории Тарко-Сале. На первый взгляд, расстояние кажется небольшим. Но оно труднее, чем иной многокилометровый переход. И зимой, и летом ненцы запрягают оленей в лёг­ кие нарты, похожие на русские сани, только сделанные без единого гвоздя, без единого кусочка железа. Пройти с нартами сто с лишним километров прямо по траве могут только крепкие, откорм­ ленные олени. Но Несайко верит в своих олешков. Нынче оленеводы добились немалых ус­ пехов. Они намного перевыполнили план выращивания молодняка, удачным вы­ бором пастбищ обеспечили хороший на­ гул оленей, сберегли стадо от ветров, хищников и оводов, которых олени осо­ бенно боятся. Из тундры Несайко при­ вёз оленьи туши для школьного интер­ ната. На вырученные деньги купит про­ дуктов. — А что покупать думаешь? — Много купить в лавке надо, — го­ ворит Несайко и, загибая пальцы, пере­ числяет товары, заказанные ему пасту­ хами, — хлеба купить надо, сахара ку­ пить надо, мыла, табака, сукна на брю­ ки, бисера для женщин, книжек, порт­ ретов хороших. Ещё... Да нет, пальцев мало, снова считать надо, —сконфу­ женно улыбается он и, прекращая под­ счёты, отправляется вместе со всеми осматривать культбазу. На окраине посёлка стояли два чума. Они-то и привлекли моё внимание. Над одним из чумов вилась струйка дыма, другой, видимо, пустовал. Ненка в ягушке — женской меховой одежде, на­ поминающей халат из оленьих шкур, с песцовой оторочкой на груди, несла в ведре воду из ближайшего озерка. — Кто живёт в чуме? — спросил я у Несайко. — Салиндеров семья. Большая. Не­ давно из тундры приехали. На культ- базу работать. Познакомиться с коренными жителями Ямала, этого «земли конца»1, ещё не привыкшими к жизни посёлка, — очень интересно. Предварительно проверяю аппарат •— плёнка только начата, можно сделать много кадров. — Пошли, Несайко, к Салиндерам. Тот охотно согласился. Покинув остальную группу, мы вдвоём отправи­ лись к чумам. Заслышав голоса, навстречу нам вы­ сыпало всё население чума во главе с его хозяином, могучим, лохматым стари­ ком Яковом Салиндером. Он перебро­ сился с Несайко несколькими словами по-ненецки, а затем, видимо, не зная русского языка, стал знаками и улыбка­ ми высказывать своё удовольствие по поводу прихода гостей. Отвернув меховой полог, заменяющий дверь, вошли в чум. Вслед за нами во­ шли и уселись на меховые шкуры, оста­ вив нам почётное место около очага, мужчины, а потом женщины и дети. Тут же невозмутимо бродили собаки, кото­ рые живут прямо в чуме. Новый быт причудливо переплёлся в чуме Якова Салиндера со старым укла­ дом жизни. Рядом с луком для стрель­ бы по халеям — речным чайкам, стоит будильник. Низкие национальные сто­ лики сделаны из обычных кухонных сто­ лов — просто у них почти целиком .от­ пилены ножки. Если сам старик Салин- дер одет в малицу, то на его сыне Андрее фуфайка, ватные брюки, рези­ новые сапоги. Андрей Салиндер свобод­ но говорит по-русски, и только характер­ ный овал лица и широкие скулы выда­ ют в нём ненца. Тут же суетится его младший брат Тазик, худенький мальчу­ ган в длинной, до пят, малице, опоясан­ ный ремнём, на котором нанизаны мо­ нетки, волчьи клыки и, конечно, неиз­ менный ненецкий нож в неуклюжих больших ножнах из мамонтовой кости. * По-ненецки «Я» — земля, «Мал» —конец.