Сибирские огни, 1951, № 6

По Яне — многоводной и стремительной, По Индигирке ходят караванами Тяжёлые торговые суда. В моём краю такие есть сокровища, — Леса, пушнина, люди знаменитые, Что — пой сто лет, и всё не хватит времени О нашем дивном крае рассказать! Колхозы наши доброй славой славятся, Не счесть оленей в них и стельных важенок1, Тугутам ныне с первых дней рождения Особые условия даны. З а острый взгляд и мастерскую выучку, З а нрав упорный, сметку, трудолюбие, Почётом окружён и уважением Наш скромный друг, наш брат — оленевод. Всё знает он: где вдоволь корму всякого, Где не бывает злой болезни — ящура, Как с лёту хищника свалить клыкастого, Негаданную отвратив беду. Его трудами взращены бессонными И выпестованы его заботами Стада оленей тысячеголовые, — Причудливый ветвисторогий лес. Вот — белые, снежком посеребрённые, Там ■— серые, подобно небу Севера, Светлокоричневые, легконогие, — Земли суровой гордость и краса. *** ...Декабрь свиреп. К десятой ночи выплыла. Сталь голубая месяца ущербного, Тревожа круглосуточные сумерки, Пошёл хрустеть валежником мороз. Спелёнутой косматыми туманами, Тукулаане не хватает воздуха, Напялив зябко дохи белоснежные, Стоят деревья, как богатыри. Трещат от стужи сучья, эхо гулкое Мгновенно цепенеет над просторами, У губ дыханье повисает облачком, Железный воздух лёгкие дерёт. Зима-старуха, зря ты всё стараешься Людей советских удивить метелями, Морозом жечь шестидесятиградусным, Сугробами дороги завалить! Стеной упорства, грозной силой . мужества Защищены колхозные селения, — В тиши лесов стоят дома якутские, 1 Беременные оленьи самки Живёт в достатке и в тепле народ. Земли миролюбивые хозяева, Не покладая рук, мужчины трудятся, И, полные усердья и достоинства, Не отстают якутки от мужчин. Трещат в кострах стволы обледенелые, И за неторопливыми беседами, От шутки доброй, от веселья детского Людские согреваются сердца. Пройдёшь немного и глазам откроется Взволнованная чаща над сугробами: Красивые и гордые животные Ногами ловко разгребают снег. Неприхотлив олень: добудет ягеля Из-под сугробов и жуёт старательно, И застывает, как дымок из трубочки, Его дыханья жаркая струя. Зернистый снег толча ногами стройными, Бредут стада от пастбища до пастбища, А им вослед скользит на лыжах- молниях Внимательный сторожевой пастух. Где две реки, как две сестры, встречаются, — Едва различить может глаз намётанный Следы оленьи, что уходят в сторону: — Отбились непослушные, пода! И следопыт-пастух уже внимателен, Встревоженно глазами шарит по снегу: Не к чаще ли» дремучей эти тянутся Запутанные хитрые следы? Его тревожит дума постоянная: Бродяги-волки рыщут в этой местности, Ещё, пожалуй, загрызут, проклятые, Питомцев заблудившихся его!.. Сосульками ресницы разукрашены, Пылают щёки меднокрасным заревом, Дыханье, как туман, клубится; изморозь Серебряными сделала усы. Отыщется пропажа! У Барашкова Потерь в стадах оленьих не бывало. Двенадцать лет сокровища колхозные Он, как зеницу ока, бережёт. И впрямь: посереди болотца дальнего Простор не по-обычному туманится, Теперь нагнать питомцев легче легкого — И мчится к ним, как ветер, человек. И вот она — пропажа!.. Можно варежкой Стереть с лица росинки пота крупные. Любимую раскуривая трубочку, Минутку или две передохнуть...