Сибирские огни, 1951, № 6

читой простоватостью усмехается Сибир­ цев,— и пройду в комнату, а то у поро­ га неудобно как-то... Иа это последовало короткое разреше­ ние: — Проходи. Сели за круглый обеденный стол, пря­ мо друг против друга. Шура взяла в ру­ ки какое-то шитьё и склонилась над ним, Георгий вытащил было папку папи­ рос, но курить раздумал. Хозяйка, ни од­ ним еловом, ни одним движением не вы­ разила желания начинать беседу. Начи­ нать пришлось самому Сибирцеву. Он го­ ворит как можно, мягче: — Расхрабрился я сегодня, Шура, и зашёл к тебе... —■Чего же храбриться, я не кусаюсь... — не поднимая головы отвечает Шура. — Зашёл, и зашёл... — А я не просто зашёл, я поучиться у тебя кое-чему... Иа этот раз хозяйка мельком поглядела на собеседника и чуть приметно повела тёмной крутой бровыо. — Чудно что-то ты говоришь... — А чудного как раз ничего и нет, — с лёгкой укоризной поясняет Георгий. — Ты, наверное, •слышала, что я теперь командую скоростной проходческой, — дело это кругом новое, не испытанное, люди у меня опытные, но всё равно по­ стоянно. мы за какой-нибудь ненёк зацеп­ ляемся... — Ох, господи!..— нервно выпрям­ ляется Шура. — Ну, что ты, Георгий, ко мне со. своими скоростными? Что мне за дело до того, за что вы там цепляетесь? Ты что, смеёшься надо мной? Георгий искренне удивляется: — Смеюсь?! Но мне некогда этим за­ ниматься! И почему ты так говоришь: «Что мне за дело?..» А разве у тебя ни­ какого дела нет до пашей жизни? — У меня пока никакой жизни нет!— гневно выкрикивает Шура, встаёт и. от­ брасывает в сторону своё рукоделие. — Никакой жизни! Вы все там знаменитые и не знаменитые заняты, чего-то делаете... Ну и делайте, как вам на душу ложится, не касайтесь меня! Я знаю: ты специаль­ но... Тебя специально Михаил научил, чтобы ты пришёл, чтобы говорил мне всякие слова. А что я могу? Георгий на несколько секунд невольно залюбовался Шурой, этой вспышкой в ней. Какая же она красивая. Жалко, что. вздор­ ная. И что ему оставалось делать? Ухо­ дить? Не-ет, не за тем он сюда явился, даже не посоветовавшись с Михаилом. В конце концов, семейные дела Черепано­ вых в какой-то мере и его дела, но у него нынче за плечами интересы целой брига­ ды, шахты, рудника, и кто знает, — мо­ жет быть, даже больше. Одну и две минуты Сибирцев сидит потупившись, а когда невольное раздра­ жение в нём улеглось, он раскрывает папиросную коробку и на внутренней её стороне быстро, набрасывает карандашную схему своего забоя в разрезе. Висячая, лежачая стороны, веер скважин, ^лёгкая штриховка целиковой глубины. Всё. Он пододвигает папиросную коробку поближе к Шуре, которая снова было взялась за своё рукоделие. Он говорит: — Ты была когда-то лучшей отпаль- щицей на руднике... А у нас как раз пло­ хо с отпалкой. Посмотри схему. Я от име­ ни всей бригады, Шура. От имени ком­ сомольской организации. Если хочешь, от имени всех шахтёров. Помоги. — Помоги... — 1 Шура снова кладёт на соседний стул рукоделье и рассеянно смот­ рит в тёмное заснеженное окно-. — Помо­ ги... Чудно всё же... Вот уже два года по­ чему-то все старались мне помочь, в. чём помочь, я не' знаю... А ты от меня по­ мощи просишь... Георгий ещё ближе пододвигает к Шуре свою папиросную коробку и молча ждёт. ...Алексей Алешков проснулся. Немного болело ухо от жёсткого диванного вали­ ка, но глаз открывать не хотелось. Такой чудесный сон видел только что комбайнер. Будто он ведёт свою машину на третьей скорости, а рядом с ним стоит очень поч­ тенный седой человек и говорит: — Алексей Платонович, я пятьдесят лет работаю в шахте, а такого ещё не видел. Я сегодня же всем шахтёрам на­ шего. государства расскажу о вашей рабо­ те, Алексей Платонович! А сам Алешков будто бы делает вид, что не замечает похвалы, будто она ему в привычку, он безостановочно, па треть­ ей скорости ведёт свою послушную гор­ ную машину, он крушит угольны© целики и будто он ещё видит, что у шахтных бункеров стоят километровые составы же­ лезнодорожного порожняка. Нет не стоят, а тоже, как его горный комбайн, безоста­ новочно двигаются под погрузочными'люка­ ми, наполняются дроблёным, отсортиро­ ванным углём и уходят, уходят, а на сме­ ну им всё новые, и нет им ни конца, ни края. Не хочется открывать глаза, хочется досмотреть сон, -но какой же это сон, ког­ да Шура так громко, раздражённо говорит. Кого же эго она стыдит? Неужели Миха­