Сибирские огни, 1951, № 6

Неясен и самый облик Александра Седых: кто же он, как и почему оказал­ ся в Сибири: приехал ли он в Сибирь на службу, или он оказался подневоль­ ным её жителем, как политический из­ гнанник. Всё это остаётся скрытым от читателя, что, конечно, ослабляет и ху­ дожественное значение этого образа. Но автору недостаточно декабристов, Пушкина, каких-то неведомых интелли­ гентов: его безудержная фантазия за­ ставляет включить в своё повествование ещё одно имя... Лобачевского. Тот же Седых напутствует Доржи: «Постарайся поступить в Казанский университет. Ректором там Николай Иванович Лоба­ чевский, всемирно известный учёный... Запоминай и записывай каждое его сло­ во» и т. д. (стр. 79). Не касаемся во­ проса, оправдано ли художественно это включение в роман имени Лобачевского, но историческая действительность иска­ жена в этом беглом упоминании самым чудовищным образом. В 1834 году нель­ зя было говорить о «всемирной извест­ ности» Лобачевского: в течение всей своей жизни он оставался одиноким и непонятым; чиновники его травили и преследовали; учёные — и в России и в Западной Европе — упорно не признава­ ли, и только во второй половине века начались его широкая известность и при­ знание. Так, несколькими небрежными, непродуманными строками оказалась за­ чёркнутой трагедия жизни великого рус­ ского учёного. Какое же, в конце кон­ цов, создаётся у читателя впечатление о николаевской действительности: заклю­ чённые в тюрьмах декабристы имеют возможность свободною общения с на­ селением; в сочинениях Пушкина печа­ таются его антиправительственные и ре­ волюционные стихотворения; дети раз­ ночинцев имеют доступ в Лицей; вели­ кие учёные-новаторы находят всеобщую поддержку и признание и т. д. и т. д. Вот к чему привёл автора отказ от серь­ ёзного и вдумчивого изучения историче­ ских источников. Я уже не говорю о разного рода мелких анахронизмах вро­ де алюминиевой фляги, которую автор умудрился ввести в быт на три четвер­ ти века раньше её фактического появ­ ления. Эти строки мы пишем с глубоким со­ жалением: невероятно досадно и обидно констатировать такую исключительную неудачу писателя; досадно видеть, как из-за нежелания серьёзно и вдумчиво от­ нестись к своей задаче оказались обес­ цененными и интересный замысел авто­ ра и его несомненное художественное дарование. Ведь именно эта повесть особенно убедительно свидетельствует о незаурядном таланте Ч. Цыдендамбаева. В повести есть много прекрасных и вол­ нующих страниц. Автор хорошо знает быт своего народа; он умеет видеть и чувствовать природу, умеет зарисовы­ вать образы живых людей, умеет, на-, конец, находить свои слова и свои соб­ ственные, отмеченные художественной индивидуальностью, краски и образы. Очень трогательны и художественно убедительны образы старой Аюхан и тринадцатилетнего паренька Затагарха- на; с большой силой художественной изобразительности зарисованы картины жертвоприношения коня и шаманского камлания, хороши его степные пейзажи, запоминаются выпуклые образы кулака Мухансая и сказочника-балагура Еши и т. д. В редколлегию альманаха «Байкал» входят известные бурят-монгольские пи­ сатели, критики, кандидаты филологиче­ ских наук, преподаватели Педагогиче­ ского института. Трудно думать, что ни­ кто не заметил ни одной из отмеченных нами ошибок. Неужели же они, просто- напросто, не читали романа или ограни­ чились лишь беглым просмотром его,—- и весь этот эпизод в целом оказался до­ полнительной иллюстрацией к указани­ ям нашей центральной печати о «мёрт­ вых редколлегиях»? М. АЗАДОВСКИЙ. Н езаверш ённый замы сел Героические годы гражданской войны с большой силой и яркостью отображены в нашей, советской поэзии. Достаточно вспомнить стихи и поэмы Н. Тихонова, Н. Асеева, М. Светлова, М. Голодного и многих других поэтов, не говоря уже о творчестве В. Маяковского. Нафос борьбы советских людей за родную зем­ лю, за первое в мире социалистическое государство пронизывает широко извест­ ные песни С. Алымова, А. Суркова, М. Исаковского.