Сибирские огни, 1951, № 6

чинске, ни в Нерчинских рудниках не был и под начальством Рика (а не Ры­ ка) не находился. И дело не только в том, что автор искажает и извращает отдельные исто­ рические факты, но, что ещё гораздо ху­ же и опаснее, он создаёт ложные, ис­ кажённые представления об историче­ ской действительности того времени в целом. Характерным примером являют­ ся упоминания в романе о Пушкине. На стр. 67 находим такой эпизод: старик- библиотекарь в Троицкосавске даёт Дор- жи книгу, на обложке которой написано: «Сказка о попе и работнике его Балде. Соч. А. С. Пушкина. Санкт-Петербург, 1831». Это, конечно, очень эффектно,— беда, лишь в том, что исторически это— безграмотно. Такого издания никогда не существовало и не могло существовать. Сказка о Балде, написанная Пушкиным, действительно, в 1831 г., при жизни поэта .в печати не появлялась и не мог­ ла появиться. В 1840 г. Жуковскому удалось протащить эту сказку через цен­ зурные препоны, но для этого ему при­ шлось значительно исказить её, заме­ нив попа купцом Кузьмой Остолопом. И только в 1887 г. сказка была напеча­ тана баз искажений в том виде, как её написал Пушкин. Заставляя Доржи чи­ тать в начале 1830-х годов сказку о Балде и попе, автор извращает истори­ ческую действительность, внушая чита­ телю ложную мысль о цензурных воз­ можностях николаевского царствования. Замысел автора — включить могучее воздействие великого русского поэта в число факторов созревания и роста культуры бурят-монгольского народа — очень интересен и заслуживает большо­ го внимания. Среди лирических произ­ ведений Ч. Цыдендамбаева, включённых в его книжку стихов «Мы из Тарбага- тая» (Улан-Удэ, 1951), имеется неболь­ шое, но полное глубокого смысла, сти­ хотворение «Разговор с поэтом», где Пушкин как бы включается в грандиоз­ ное строительство новой жизни, творя­ щееся на просторах бурят-монгольских степей. Имя Пушкина встречается неод­ нократно и в романе: Доржи читает Пушкина, слышит цитаты из его сти­ хотворений, рассказы о нём и т. д. Но любовь к поэзии Пушкина и преклоне­ ние перед его именем не заставили пи­ сателя заинтересоваться — хотя бы в са­ мых минимальных дозах — биографией поэта и заняться изучением историче­ ской обстановки, на фоне которой воз­ никло и развивалось его творчество, — поэтому-каждый раз, когда мы встреча­ ем в романе имя Пушкина, мы обяза­ тельно сталкиваемся с какой-либо гру­ бой исторической несообразностью. Ав­ тор заставляет Доржи и его друзей чи­ тать «Сочинения Пушкина», цитиро­ вать «Послание к Чаадаеву», «Посла­ ние в Сибирь». «Лучшее стихотворение Пушкина,— говорит один из персонажей романа,— посвящено декабристам. Каж­ дое слово этого стиха согревает светом и надеждой всех передовых людей Рос­ сии». Напомним, что разговор этот, соглас­ но точному указанию автора («Пушкину теперь 35 лет»), происходит в 1834 г. Автор, должно быть, искренне убеждён, что в то время существовало какое-то собрание сочинений Пушкина, в роде тех, какими располагаем мы, и в кото­ рых уже были помещены названные им произведения. Автор и не подозревает, что ни одно из них не могло быть на­ печатано при жизни автора, что они принадлежали к числу запретных, а пуб­ личное чтение и цитирование их явля­ лось уже государственным преступлени­ ем. Кроме того, в 1834 году «Послание в Сибирь» было известно лишь весьма узкому кругу ближайших друзей поэта и сибирских узников. Все они тщатель­ но оберегали тайну, раскрытие которой могло бы погубить поэта. Под пером же автора создаётся какое-то идиллическое изображение николаевского времени!. Но автору мало этого. В числе зна­ комых Доржи оказывается некий Нико­ лай Александрович Седых, старший то­ варищ Пушкина по Лицею. Зачем пона­ добился автору такой невероятный пас­ саж! Мы не хотим оспаривать право на изобретение такого персонажа. Отчего бы какому-либо знакомцу Пушкина не оказаться в 1834 г. в Троицкосавске или даже в самой степи. В таком эпизоде не было бы ничего исторически не оправ­ данного. Но мог ли человек, судя по фа­ милии, сибиряк и явный разночинец, или даже казак, быть товарищем Пуш­ кина по Лицею, учреждённому для лиц дворянского сословия. Это уже не про­ сто историческая ошибка, а вновь гру­ бое искажение подлинных исторических отношений. Автор, впрочем, понимал, что круг лицейских товарищей Пушкина очень ограничен и достаточно хорошо известен: мы знаем по именам каждого из его товарищей и знаем жизненный путь каждого из них; поэтому он дела­ ет своего персонажа старше поэта на три года, заставляя тем самым думать, что изобретённый им Николай Алек­ сандрович Седых мог быть старше Пуш­ кина по выпуску. Но ведь Пушкин был в первом выпуске Лицея и никаких бо­ лее ранних выпусков не существовало. 1 В романе вообще очень часто упоми­ нается термин «декабристы». На стр. 43 мы встречаем даже опыт народного осмысле­ ния этого слова: «Они от царя отказались в декабре: вот их и называют декабриста­ ми». Неизвестно, когда возник этот термин: во всяком случае, он сравнительно поздне­ го происхождения; в широкий же обиход вошёл лишь после амнистии декабристам и, конечно, не мог быть известен в бурят- монгольской среде в то время, к которому относится действие в романе, то есть к се­ редине 1830-Х годов.