Сибирские огни, 1951, № 6

К р и т и к а и б Песни улигерши Прекрасные сказки, песни и былины рассказывал соседям, знакомым, друзь­ ям бедный и слепой Аполлон. Долгими зимними вечерами, всю ночь напролёт слушали его. И назавтра, как только оказывалось свободное время, люди сно­ ва приходили к нему. — Начинай, дружище,— просили его товарищи. Сказитель-улигерши соглашался. Слу­ шателей становилось всё больше и боль­ ше: стар и млад находили в ело песнях облегчение. Все восторгались сказите­ лем. Да и нельзя было не восторгаться: голова Аполлона была вместилищем мудрости народа, его памяти и ума. Десятки сказок, былин и сотни пег сен, сложенных лучшими и талантливы­ ми сынами бурят-монголов и передавав­ шихся из века в век, ои знал наизусть. Это был человек с исключительной, по- истине феноменальной памятью. Но нелёгкой была жизнь молодого сказителя. Он жил в улусе Шунта Бо- ханского аймака, работал батраком у кулака Егора Трубачеева. В 1910 году хозяин направил семнадцатилетнего То- роева в Иркутск, на состязание лоша­ дей. Ипподромом служила ледяная до­ рога на Ангаре. Нужно было сделать четыре круга, по три версты каждый. Первенство оспаривали лучшие наезд­ ники губернии. На полной скорости мчался Аполлон Тороев. Он начал до­ гонять и перегонять соперника. В это время разъярённый противник ударил плёткой по голове его коня, который в ту же минуту отскочил в сторону, и Аполлон не удержался: упал, потерял сознание. В таком состоянии его и от­ везли в Шунту. С этого дня у Тороева началась потеря зрения. Аполлон Анд­ реевич немного поправился и поехал в Иркутск к глазному врачу. Отсюда да­ ли направление в Томскую клинику. Но для поездки туда требовалось не менее трёхсот рублей. Тороев возвратился к хозяину и попросил помощи. — Если вылечусь, если вернут мне глаза, то я всю жизнь буду у вас батра- ‘ком,— умолял о н . ;—Дайте денег на до- - рогу и на лечение... — Ты ещё не уплатил долги,— гроз­ но вымолвил Егор Трубачее®, богач-ку- пец, имевший свои магазины и дом в Иркутске, мельницу в Бохане и сорок десятин посева в Шунте. — У меня не то, что трёхсот, но и трёх рублей для тебя нет. Тая и отказал в помощи кулак Егор Трубачеев. Так и остался слепым на всю жизнь Аполлон Тороев. Полуголодное существование заставило его снова пой­ ти на работу к кулаку, только не к Его­ ру, а к его брату Ефиму Трубачееву. Но_ от этого дело не изменилось. Сле­ пой батрак молотил зерно, таскал на се­ бе мешки хлеба, трудился на мельница Это была не жизнь, а мучение. Гнул спину, мозолил руки — и зарабатывал гроши. Только в песнях и былинах он был счастлив. Свершилась Великая Октябрьская со­ циалистическая революция. Она устра­ нила вековую несправедливость на зем­ ле. Не стало ни богатых и ни бедных. Все люди равны. Свобода! Это слово во­ одушевляло и вдохновляло сказителя, открывало перед ним просторное, свет­ лое будущее. Аполлону Тороеву было двадцать че­ тыре года. У него началась вторая жизнь, жизнь без богачей и эксплоата- тсров, жизнь без мук и страданий. С новой силой и творческим знтузиазмом он рассказывал улигеры и пел песни. Разразилась гражданская война. На молодую республику Советов напали ин­ тервенты четырнадцати государств. Под­ няла голову внутренняя контрреволю­ ция. Тороев на себе испытал ужасы не­ человеческой эксплоатации, он хорошо' помнил слова проклятого Егора. На этом тогда и держалась жизнь: в Шун­ те — Трубачеев, в Иркутске — губерна­ тор, в Петрограде — царь Николай. Нет, этому больше не бывать! Апол­ лон Андреевич решает отдать всю свою энергию на благо трудового народа. Ему хочется самому творить: он знает силу.