Сибирские огни, 1951, № 5

мени грузно, с тихим рокотом оседают мно­ готонные глыбищи породы: лава словно торопила ire в пору разговорившихся ра­ ботников: скорее, скорее же! Решив не мешать людям, пока разговор не закончится, Рогов метрах в десяти от них присел на железную закраину транс­ портёра и заслонил лампу полой брезен­ товой куртки. Через обрезной штрек по­ дувал освежающий ветерок, неустанно, день и ночь омывающий забои. Должно быть на соседнем участке ударил взрыв,— ■с кровли посыпалась мелкая породная крошка. — На соседних участках жалуются, что у них слабовата кровля,— услышал Рогов басовитый говорок Хмельченко, — а мы, грешники, в обиде на устойчивую... Висит и висит, язви её! Тут бы ей дав- нуть немного, чтобы угольная пачка, что остаётся над комбайном, сама отвалива­ лась, сама падала на грузчик машины, так ведь нет, — тоже висит, хоть бери её на взрывчатку, но тогда мы будем добы­ вать уголь напополам с породой — кому это нужно? А машина, что же, на неё поклёп легко, взвести... — А кто позволит-то?!— по-петупги- ному, сорвавшимся голосом выкрикнул Алешков. — Спокойно, спокойно... — заговорил Дубинцев. — О каком поклёпе речь? Этого ещё не хватало... — Вот именно! — снова подхватил комбайнер. — До сих пор не хватало, а теперь за глаза... И у меня уже с души воротит слушать такие разговоры. Туг как-то подхода ко мне Голдобин и ухмы­ ляется: «Ты. говорит, всё ещё машини- стишь? Давай, давай, накручивай! А у нас, парень, простое дело — уголёк добы­ ваем...». Это как нужно понимать, Пико- лай Викторович? — Митька хороший парень... — оста­ новил расходившегося Алешкова Хмель­ ченко. — Это оп, чтобы раззадорить тебя. — А меня задорить не надо! Я на та­ кой машине работаю, каких ещё свет не видел, мтте бы надо было радоваться, а я весь извёлся из-за мелочей, из-за этой проклятущей геологии... То кровля слабая, то слишком крепкая, то уголь вязкий, — «чемоданами» падает, то почва ложная... Толова кругом идёт! — Надо работать, а не ныть! — оста­ новил парня Дубиндев. — Как будем-то, Фёдор Дукич? — обратился он к главному инженеру. — Вы же сами говорите: работать на­ до... — Филенков простуженно аакашлял. •— Будем работать, искать, мерять семь­ десят семь раз. — А вот сейчас, в текущую смену? — снова подал голос Алешков. — Я что дол­ жен делать: мерять или лаву крушить? Если мерять, то заранее скажу, в лаве всего сто сорок два метра, вырубил сего­ дня четырнадцать, осталось работать... че­ тыре часа шестнадцать минут. А потом меня турнут отсюда забойщики, скажут давай-ка мы уголёк возьмём по-привычно- му, на взрывчатку! Хмельченко, а с ним несколько крепиль­ щиков невесело рассмеялись. И Рогов больше не выдержал, вышел из своего невольного укрытия. Поздоровавшись с ним, Дубищев посветил себе в лицо, что­ бы видно было, и подмигнул. — Наслушались наших речей, Павел Гордеевпч? — Почему думаешь? — Я же сразу приметил: шагает че­ ловек широко, не наощупь, лампочка у него прикреплена на кармашке — значит Рогов... Потом человек присел на транс­ портёр— значит отдыхает или... любо­ пытствует, как мы здесь пурхаемся... — Чего же любопытствовать, раеговор- то у вас неинтересный... — Скучноватый... — заметил Филен­ ков.— Даже вон комбайнер чуть слезу не пустил. — Слеза это мало, я бы на его месте рёвмя ревел. — Рогов отстегнул лампочку от нагрудного кармана и осветил забой. — Так за чем же у вас остановка, по какому случаю митинг? Остановка была из-за пустяков, если пустяками можно назвать причины, сры­ вающие работу целой смены. Пятая оста­ новка за четыре часа. Сначала лес задер­ жали,. а когда подали — оказался нестан­ дартным, коротким, потом транспортёром перерезало шланг, подающий воду на ороси­ тель комбайна, потом сам комбайн повело с забойной дорожки— и так без конца. Ещё минут десять поговорили команди­ ры в двадцать второй комбайновой. Но те­ перь это- уже походило по-настоящему на оперативное совещание перед боем, когда трезво оцениваются силы противника, а свои собственные собираются на решаю­ щем направлении. Покачивались, перебегали лучики элек­ трического света с одного лица на другое, с кровли на стойку, с плоского, словно притаившегося корпуса машины,' на длин­ ное железное корыто транспортёра, с его неподвижными порожними рёбрышками скребков.