Сибирские огни, 1951, № 5

удивлённые глаза, словно в момент фото­ графирования женщина увидела что-то со­ вершенно редкостное, солнечное и не удер­ жалась — ■ ахнула, полураскрыв полные сочные губы. Голованов поставил портрет на стол, по­ смотрел на него с одного бока, с другого, взъерошил свои и без того спутанные ры­ жеватые волосы, при этом лицо его снова приняло озабоченное выражение. — Значит так, Георгий Георгиевич, — заговорил он задумчиво. — Выпьем мы с дороги по стакану чая, после ты часок отдохнёшь, а я добегу в больницу... Серд­ це-то у меня шатается в разные стороны, смену вон сегодня проработал не ахти как, устал ш за десятерых, будто на мне ез­ дили. С одной стороны, можно и так по­ думать, что ничего особенного не происхо­ дит, если рождается человек, — сколько их в день-то рождается, а с другой сто­ роны, неправильно так думать, — такой случай в моей жизни первый, ясное дело! Разговор перешёл на ребятишек. Какое это, наверное, исключительно трудное и счастливое дело поднимать на поги сына, помогать ему сделать первый шажок, на­ учить первому слову. Собственно, говорил больше Голованов, а Георгий то кивал, то невнятно поддаки­ вал и чувствовал себя немного неловко, — ну что он понимает во всех этих отцов­ ских заботах, что он может посоветовать Ивану Селиверстовичу. А тем временем чай вскипел, и они всласть выпили по стакану, и пока пили, Голованов так, мимоходом, спросил: — Как вы там у себя на шахте дви­ гаете? — Да ничего... — замялся Георгий. . Хозяин кивнул. — Ничего? Ну, этого добра и у нас хоть лопатой греби... Программу-то выдер­ живаете? —■Да программу-то что, программу вы­ держиваем, но тесновато нам становится в этой программе. Если бы все ровно плечо в плечо шагали, — тогда другое дело...— заговорил Сибирцев и тут же, не отклады­ вая, рассказал о своей бригаде всё без утайки, не упоминая почему-то только имени Некрасова. Плохо бригада работает, рывками, простои закрутили людей, ухват­ ки у них шахтёрской не хватает, а тут такое счастье привалило: настоящее пар­ тийное задание — за два месяца пройти восемьсот с лишним метров квершлага! У кого сердце не взыграет? Но как, как это сделать?! — Завидно... — согласился Голованов. — Нужно посоветоваться. Сибирцев отодвинул пустой стакан, встал и резким движением засунул руки в карманы куртки. — Иван Селиверстович, нагрузи ты меня своим опытом так, чтобы я еле унёс! Тот с сомнением покачал головой. — Обо всём расскажу, всё, что у меня есть в забое, сам увидишь, но это всего только частичка нашего общего опыта. И... я вот что предлагаю: пойдём-Kai, Геор­ гий Георгиевич, вместе до больницы и до­ рогой поговорим... Вижу, что тебе сейчас не до сна, что сердце у тебя тоже ша­ тается. Рассветало. Морозный слоистый туман, пронизанный ранним солнечным светом, сплошным янтарным облаком висел над городом. Поскрипывал сухой снежй® под ногами, вдалеке слышны были звонки трамваев, пощипывало нос и ; дышалось при минус сорока трудновато. Шли мимо белых палисадников, пере­ секли шоссе, поднялись по зигзагообразной железной лестнице на какой-то холм. В это время в разных концах города запели гудки. Голованов троиул Георгия за плечо. — Слышишь, Георгий Георгиевич, как наши шахты заговорили? Восемь часов. У меня в забое сейчас заканчивают зарядку скважии, через пять минут начнут от­ ладку. — С точностью до минуты? — недо­ верчиво оглянулся Сибирцев. — ■В этом всё дело. — А если в чём-нибудь неустойка? — Неустоек не полагается. — Я не говорю, что они полагаются, — они просто случаются. — И случаться не должны, иначе ка­ кая же цена всей цикличной технологии, всяким инженерным расчётам... Ну, вот мы и пришли... — прервал свою мысль Голованов, останавливаясь у подъезда бе­ лого одноэтажного здания. — Может я подожду на улице, — не­ смело спросил Георгий. — Может неудоб­ но? — Да чего лее тут .'Неудобного? — ус­ мехнулся Иван Селиверстович. — Ходит же народ... Держись спокойнее, ясное дело. Но сам-то он что-то слишком уж долго и старательно обметал снег с фетровых ва­ ленок, а в маленькую приёмную вошёл совсем бесшумно, чуть ли не па носках. Присели на белую решётчатую скамеечку, сняли шапки и одинаково с виноватым ви­ дом пригладили волосы на голове. Огляде­ лись, прислушались. В углу сидела старушка со строгим вое-