Сибирские огни, 1951, № 5

жет быть тяжела. Даже голова закружи­ лась. Постоял на лестнице, рассердился и черев ступеньку зашагал вниз, к. разде­ валке. У раздевалки Соня его и догнала. Она -улыбнулась смущённо, подняла к нему маленькое, милое лицо и сказала: — Гоша, ты подожди минут пять и мы -вместе пойдём... а? Подожди!— при­ тронулась к его руке и тише добавила: — Надо же закончить этот разговор... От близости девушки, от звука её го­ лоса, от горя, что эта ясноглазая певунья потеряна, у Оибирцева в висках застуча­ ло. Он. плотнее сжал губы, встав перед -зеркалом, медленно надел фуражку и, гля­ ну® черев плечо на удивлённо притихшую Соню, чувствуя, что неестественно, про­ тивно растягивает слова, ответил: — Нет. Вместе мы не пойдём. Заканчи­ вайте этот разговор. Куда же вам торо­ питься... Да-да! — быстро добавил он и, •больше не оглянувшись, пошёл к дверям, пошёл и страшно захотел, чтобы Соня снова догнала его и взяла за руку. Но Соня не догнала, она осталась стоять на месте. И зря бригадир не видел, как над­ ломилась тёмная линия её бровей. После этой встречи Сибирце© увидел Хлебникова, в двенадцать ночи, когда на­ чалась смена. Работали они так стара,- 'тельно, что даже стрный мастер Зулин, привыкший к темпам Оибирцева, уди­ вился: — Ну и отмах у тебя, Георгий Геор­ гиевич! Сибирцев промолчал, а Хлебников по­ тёр вымазанный в угольной ныли нос и рассеянно посвистел. Он вообще всю эту смену посвистывал. Окажет про себя что- то нечленораздельное и посвистит, отой­ дёт на несколько шагов от промежуточно­ го круга, вприщурку глянет на отвес и •опять посвистит. — Ты что сегодня соловьем разлива­ ешься? — спросил Сибирцев. — Какая-ни- будь удача в жизни? Хлебников сначала посвистел, а потом сказал с сожалением: — Что такое удача или неудача... Уда­ ча, что работаю с тобой, и, наоборот, большая для меня неудача слушать, как ты помалкиваешь... Напрасно ты, Георгий Георгиевич, помалкиваешь. — О чём это ты? — О Соне. — А -а ...— Сибирцев сильным, натре­ нированным движением забросил послед­ нюю лопату породы в .вагончик и, выпря­ мившись, повернулся к напарнику. —- За­ чем говорить-то? Ты же до меня всё ска­ зал. — Да-да! — воскликнул Хлебников и рванулся к Оибирцеву. — Да, бригадир, сказал, что люблю Соню! Эх, бригадир, как я её люблю! Есть у меня теперь пес­ ня в жизни!.. А ты вот молчишь... — Не вижу смысла в (разговорах, вот и молчу... — ответил Георгий и действи­ тельно замолчал. Прошло два дня. За это время Сибир­ цев побывал у парторга Бондарчука, у главного инженера Филенкова., но о чём с ними разговаривал, даже для друзей ос­ тавалось тайной. Погода между тем всё хмурилась да хмурилась. Тяжёлые тучи ежечасно ви­ сели над Дальними юрами. А вот сегодня, часа в четыре дня, ветер нагнал вдруг с лысой Елбаяекой горы бесформенную гро­ маду тумана. Заволокла рудник липкая непогожая муть, и если посмотреть изда­ лека, с той же Елбани, шахты кажутся беспорядочно рассеянными кораблями в пустынном море — от них летят клочья дыма. Контуры металлических подъёмни­ ков то скроются ©о мгле, то вновь просту­ пят, словно взнесённые на. темиобурую волну. «Скорей бы зима, что ли. . . »— с досадой подумал Сибирцев, и, отогнув во­ ротник шинели, поднялся на бетонное больничное крыльцо. В маленькую 'угловую палату в Гав­ риилу Семёновичу пропустили без вся­ ких задержек. Старик увидел Георгия и, приподняв с подушки коротко стриженную седую голову, обрадованно кивнул. — Проходи, голубь ясный! Потом он поворчал на порядки, «заве­ дённые доктором Ткаченко», при которых ни встать, ни сесть, ни газету почи­ тать,— лежи, знай, пластом и води гла­ зами туда-сюда. Внимательно выслушал рассказ о делах на шахте, поинтересовал­ ся, готова ли новая сортировка, а то что- то затянули с её строительством, терпе­ ния уже нет. — Как там ребятки мои? — спросил он «OiBHO бы мимоходом. — Точно не знаю, но как будто нор­ мально...— попробовал увильнуть от пря­ мого ответа Сибирцев. Старик поморщился: — Ох, голубь ясный, не криви душень­ кой, не приспособленная она у тебя к это­ му... Говори уж прямо, что за вчерашние сутки и нормы не вытянули. А вот по­ помни слАво: выпрямятся! Хорошие там есть люди! Хо-орошие!— повторил Гав­ риил Семёнович и, вскинув над одеялом руки, прикрыл глаза.