Сибирские огни, 1951, № 5

и ещё подумал, что ему-то знакомо до ме­ лочей всё, что они должны сейчас пере­ живать; — тут и робость, и нетерпение, и любопытство — и всё это можно выразить несколькими словами: «Наконец-то у по­ рога института, о котором было загадано, может быть, с детства. Наконец-то!» А то, что девушки смеются и особенно громко вой та>, высокая, со светлыми косами, так это от тайного желания скрыть обуревав­ шее их чувство. Очень просто, но завидно. Почувствовать такое дано человеку только однажды в жизни. Рогов ещё раз прошёл мимо девушек, рассердился на себя за это назойливое по- хаживаиие и... сел против них на кра­ шеную скамеечку с отломанной спинкой. И откуда у него этот «кавалерийский» ап­ ломб тогда взялся, он и сам не знал, да и знать не хотел. Ето-то ив девушек задал ему пустяко­ вый вопрос, он ответил, потом сам спро­ сил: кто и откуда, нет ли земляков? Раз­ говор почти наладился, но тут нивесть от­ куда взялся Семён Стародубцев и чуть всё не испортил, закричав издалека: — A-а, ты уже здесь... Опередил! Высокая с косами прыснула и спрята­ лась за подруг. Рогов покраснел, но Семён и ухом не повёл, затесавшись в самую сре­ дину девичьей толпы, он перездоровался со всеми за руку, представил уже на пра­ вах знакомого «своего ближайшего друга и ужасно учёного студента Павла Рого­ ва» и... в тот же вечер Рогов шёл по на­ бережной реки рядом с высокой голубогла­ зой девушкой с косами, которая назвала себя Валей Евтюховой. Ему было очень хорошо и очень неловко, он никак не мог заговорить свободно, без натуги, без выду­ мывания умных, где-то вычитанных слов. И он был очень благодарен собеседнице за то, что она не замечала или делала вид, что не замечает его беспомощного состоя­ ния. В характере Вали Евтюховой было что- то располагающее к задушевной беседе, к рассказам о детстве, что-то открытое, яс­ ное, говорила она ровно, «без нажимов» и без тени кокетства, немного горделивым движением поправляла за плечами большие светлые косы. Тогда было в моде стричь­ ся, и косы девушки вызывали у Рогова какое-то особенно трепетное целомудренное чувство. Павел подумал, что от этих кос пахнет не то свежескошенным сеном, не то ранними полевыми цветами. Подумал и ужаснулся, представив себе, что может когда-нибудь высказать это вслух. Потом он много раз говорил ей это. А позже... Он вышел из своего первого трудного боя где-то под Алексиным. Смер­ калось. Схлынула дневная жара. Лицо, шею, открытую грудь холодил ветерок. Ря­ дом, в полуразвалившемся погребке надсад­ но стонал смертельно раненный командир' взвода. Незнакомый солдат пронёс мимо полный котелок студёной, прозрачной во­ ды. За околицей, захлёбътваясь, гоготал крупнокалиберный немецкий пулемёт. Ро­ гов сидел на гранитном обломке церковной паперти и, почти забыв начертания букв, выводил вздрагивающей рукой первое слово в своём первом фронтовом письме: «Валя»... Много раз после этого фронтового вечера писал он имя любимой, но не мог припом­ нить ни одного случая, когда бы делал это- с такой дрожью в сердце. В этом имени тогда для него слились вся чистота помыс­ лов, весь полёт ® завтра... А потом встреча после войны... Весна. Ясное, ласковое утро, какие бывают толь­ ко в Сибири ранней весной. Через огромное здание Новосибирского вокзала он вышел на широченную площадь. Постоял всего одну минуту и рванулся в тихую улочку, в её голубые тополевые тени. У знакомой калитки остановился. Валя уходила под руку с каким-то мужчиной. Они были совсем близко. Рогов даже не окликнул, а каким-то усилием воли выдохнул: — Валя!.. Она обернулась, подбежала, секунду постояла перед ним растерянная, опустив руки, с главами, мгновенно налившимися светлой слезой... Валя не хотела уезжать из Новосибир­ ска немедленно же, как настаивал Рогов. Она говорила немного смущённо: — Тебе отдохнуть надо, ты столько дорог исходил... А Рогов тяеул её в путь и всё твер­ дил: — Я стосковался по своим, по мир­ ным дорогам... Скорее, Валя! Были в Кузбассе. Какими тёплыми, яс­ ными встают в памяти эти коротки© дни. Можно было говорить, и они говорили обо всём;, что было и не было сказано в де­ сятках писем. Обо всём! Рогов тянул под­ ругу всё дальше, дальше в горы, » тайгу, н а .многочисленные реки, па рудники. Встречались с десятками, с сотнями лю­ дей, от этих знакомств рябило в глазах, а ему всё было мало, он был требователен в разговорах, пытлив, порывист, забывая обо всём, кроме своего неистового жела­ ния поскорее узнать, чем живут, как ды­ шат люди на родной земле. Ваш уставала. Она не говорила об этом, но усталость сквозила иногда в её движениях, глазах, ® том, как немного