Сибирские огни, 1951, № 4

ИЗ СТИХОВ В ЗАЩИТУ ДЕТЕЙ Р а з г о в о р с п е сн ей «На острове Макронисос умирают от страшных пыток тысячи детей греческих патриотов...» (Из газет). Ч ай ки мечутся, не со гр еть ся им, ночь н ела скова и строга . П ролети над горами Греции, как орлица , моя строка! Н ад Афинами ночью дикою не придётся тебе царить . С королевою Ф редерикою песне не о чем говорить. На Макронисос, Н а Макронисос, на скалисты е б ерега л е гч е лёгких морских ветров несись, мчись, как п у ля , моя строка . Т ам на дьявольском чёрном острове нет ни солнца , ни птиц , ни рек . Н а холодные камни остры е молча п адает юный грек. Б уду т мять его и уродовать и ещ ё беспощадней бить. По фашистским законам родину и свободу н е л ь з я любить. Ты лети, строка , будто зр я ч ая , ск во зь колючие рубежи , рану горькую и горячую и горючую — освежи . Н а рубцы его л я г повязкою , кровь засохш ую оботри, материнскою доброй ласкою поддержи его, ободри. Бедный Сулиас, бедный Спилиас, без отечества , без семьи . К ак изранили , как избили вас, черноглазы е вы мои!.. А х , строка моя, ах , строка моя, ты слаба ещё , как ручей . Если бы этими кулакам и я мог добраться до палачей! Нет, не плак ал бы я над трупами , р а зоб р алс я бы, как мне быть: с палачами и душегубами надо пулею говорить! Отец Здоровый , крепкий м альчик растёт на радость всем у то к ар я П етрова из ц еха номер семь . Любовь к н ем у огромна и нежность горяча у т о к ар я П етрова И вана И льича ... Придя домой с завода , он говорит сынку: — Ну, что, Андрей И ваныч , съедим по котелку?! Съедим и почитаем, когда закончим пир, чего-нибудь и з классики , хотя бы — «М ой доды р» ... 4. «Сибирские огни» № 4.