Сибирские огни, 1951, № 4

— Ну вот и рассказывай. Я слушаю. Воронов наклонился, опёрся локтями о колени и, собрав морщины на лбу, стал смотреть на реку. — Обо всём как рассказывать?.. Это полти невозможно... — Рогов расстегнул пальто, потом синий китель и, ослабив галстук, вздохнул. — Обо всём я ещё и сам не успел подумать. Важно, с чего на­ чать! Трест выполняет план — в этом ему не откажешь, но за счёт двух-трёх передовых шахт... Две-три передовые, да две-три отстающие... Находятся теоретики, которые говорят, что это чуть ли не зако­ номерно. Придётся та первых же порах от­ крывать боевые действия против этих... теоретиков. — Каким образам? — Цикличностью, как это делали на «Капитальной». — И сколько же лав на «Капитальной» сейчас цнклуется? — Процентов... шестьдесят... Да, около шестидесяти процентов. — А по тресту? — Вот этого точно не знаю... — Узнай. — Секретарь достал запис­ ную книжку и, перелистав её, закончил жестковатым топом: — По тресту всего двадцать процентов. Так-то. А средств, ме­ ханизмов для этого за глаза. Рогов подумал н согласился. — Средств хватает, желания тоже... А вот умения в обрез. И ещё один недоста­ ток: по-моему, давно пора цикличность декретировать, сделать обязательной. Воронов с любопытством глянул на Рогова и почесал подбородок. — Давно, говоришь? — Иу, давно не давно, а во всяком случае пора. Ты же сам говоришь, что и средств и механизмов для этого достаточ­ но, нужно только переварить их побы­ стрее... — А если цикличность не будет декре­ тирована ещё годика полтора-два? — Во всяком случае, необходимо пове­ сти сейчас дело так, чтобы любое решение правительства о коренной перестройке не застало нас врасплох... Я специально за­ ехал, чтобы поговорить об этом и обкоме подробнее. — Рогов поднял из-под ног восковой тополевый листов, понюхал, раз­ гладил на ладони и покосил глазом на Воронова. Тот шшрежнему сидел, низко опустив голову, и от этого лицо его каза­ лось сердитым. — С министром беседовал? — спросил он. — Пришлось... — Ну? — Переволновался, министр только что вернулся из Центрального Комитета, а первым на приёме оказался я... — Так... — Ну вот, значит был разговор... Мно­ гого я ждал от этого разговора, а полу­ чил ... ку-уда больше! Рогов прикрыл глаза и, вслух вспоми­ ная о встрече с министром, словно заново видел и слышал всё до мельчайших дета­ лей, вплоть до приглушенного вечернего шума на московских улицах, до еле при­ метного тепла от солнечного пятнышка на полированном дереве кресла. — Ты, конечно, о себе рассказал, со всеми подробностями? — Честное слово, так и спланировал беседу... — усмехнулся Рогов. — Думал, расскажу о себе', а потом спрошу, что же главное, что нужно решать в первую оче­ редь... — А как получилось? Как получилось, Рогов и теперь не мот бы сказать, во всяком случае, гораздо про­ ще, чем он думал. Министр, седеющий человек с крутыми надбровными дугами, глубокой и тёмной складкой на переносице и широкими за­ лысинами на смуглом лбу, заложив круп­ ные руки за спину, несколько минут хо­ дил вдоль длинного стола, словно вымери­ вал кабинет. На одном из поворотов оста­ новился, внимательно присмотрелся в Ро­ гову и вдруг спросил: — Давно, Павел Гордеевич, наряжал шахтёров на смену? Не скрывая удивления, Рогов ответил, что не так давно, дней десять тому назад. — Пу, а не запомнишь такого наряда, чтоб у самого дух занялся от человеческой силы и смелости? — Часто бывает... — невольно согла­ сился Рогов. — Это всегда приходит, как праздник... Министр кивнул; — Вот и я сейчас был на таком наря­ де... на десять лет вперёд. — В ЦК? — простодушно осведомился Рогов. — В ЦК... У товарища Маленкова. — Министр отошёл к угловому столику, рас­ крыл папку, перелистал бумаги и сокру­ шённо развёл руками: — Целую неделю пишу статью в «Правду»... В десятый раз переделываю, а всё не могу поспеть за жизнью. Ты не помнишь, Павел Гордее­ вич, последний курсовой бюллетень? Как там котируется шведская крона? — Шведская крона?.. — В конце авгу­ ста, для работы над заключительной ча­ стью диссертации, Рогов как раз исполь­ зовал последний курсовой бюллетень, по­ этому сейчас легко припомнил: — За сто