Сибирские огни, 1951, № 4

цем Лукину и Митеньке. — Вы тоже моло­ дёжь. Алешков язвительно покривил губы. — Дмитрий выбрал уже себе дело па всю жизнь, Лукин отмалчивается, Саеног оглядывается на Лукина, Михаил вон ско­ ро горный техникум закончит, к Сибирце- ву и не подступись... В общем, все выше­ перечисленные товарищи... Но «все вышеперечисленные товарищи» бурно запротестовали, заспорили, обвииили комбайнера в передёргивании фактов, в узости взглядов и во многих других гре­ хах. В заключение Бондарчук сказал: — Правильно, правильно, что поспорили... Я ужо с комсоргом беседовал, чтобы в бли­ жайшее время ои подготовил настоящий большой разговор на эту тему. Там опять поспорите и как-нибудь общими силами до истины доберётесь. За разговорами время шло незаметно, тени постепенно становились длиннее, сла­ бый ветер разносил смолистый дымок по кедровнику. У костра всё ещё хлопо­ тали женщины, и было слышно, как что- то быстро-быстро рассказывала Тоня. Наконец, старики многозначительно пе­ реглянулись и разом встали. В это время из леса нарысях выскочил Павлушка Вощин и ещё издалека закри­ чал, размахивая ружьём: — Мам! Мама! Птицы! Убили!.. — У костра он упал на спину и от полноты чувств даже ногами взбрыкнул — до того переволновался, до того устал. Подошёл Дмитрий Голдобин и кинул на землю двух рябчиков. — Товарищи женщины, срочно приго­ товьте специально для нас с Павлом Афа­ насьевичем.. До смерти проголодались! Г л а Московский поезд пришёл в Кемерово поздно иочыо. Клубилось разноцветное пламя над коксовыми батареями, бросая оранжевые отсветы на низкие рыхлые об­ лака. Моросил мелкий и частый дождик. Подняв воротник кожаного пальто, Ро­ гов постоял несколько минут па привок­ зальной площади, высматривая, не окажет­ ся ли свободной машины. Машины не ока­ залось, и до гостиницы пришлось доби­ раться пешком. Но и остаток ночи он проворочался на широкой гостиничной кровати. Не спалось вот уже около двух недель, с тех самых нор, как выехал в Москву по вызову ми­ нистерства. Тут было всё — и острая тос- Рябчиков, конечно, ждать не стали, так как проголодались не только Дмитрий с Павлушкой. Ясным, золотисто-синим остался в па­ мяти шахтёров этот тёплый сентябрьский день. Даже немного печальные запахи осен­ него тления ширили грудь, вдыхая их, хоте­ лось прижаться к земле, закрыть глаза, а по­ том встать и ходить, ходить по спутан­ ным сухим травам, касаться деревьев, ло­ миться сквозь кусты. После разнообразной, по-сибирски обиль­ ной трапезы, когда в меру было выпито, всем табором придвинулись поближе к об­ рыву, сели потеснее, помолчали, очарован­ ные просторами земли. Потом Степан Дани­ лов жестом попросил у Черепанова баян. По ещё до того, как он успел растянуть меха гармонии, высоко-высоко в небе раз­ дался мелодичный крик. — Журавли... — сказал задумчиво Хмельченко. — Теперь до весны вам не курлыкать над нашей тайгой... И песня родилась сама собой. —■Летят перелётные птицы... — про­ говорил нараспев Степан и оглянулся на товарищей. Бондарчук ободряюще кивнул Григорию Вощину, Сибирцеву и неожиданно густым басом подхватил: — Ушедшее лето искать... Наступила короткая пауза, когда е не­ ба, немного приглушённое расстоянием, но всё такое яте чистое, снова раздалось гор­ ловое курлыкание, словно заиграли в не­ сколько серебряных труб. Последние две строчки песни пропели уже все, даже Пав­ лушка: Летят они в жаркие страны, А я не хочу улетать... а 9 ка по привычной работе, по родным лю­ дям и, казалось ему, тщетные попытки хотя бы мысленно проникнуть в область тех дел, за которые теперь приходилось браться. Может быть он немного преувеличивал, когда разводил руками по поводу этих дел, потому что ничего таинственного в них не было. Точно так же, когда-то, получилось с выдвижением его на должность началь­ ника шахты. Первое время он чувствовал чрезвычайную внутреннюю перенапряжёи- ность, скованность, всё мучился, стараясь вспомнить, что же ои сегсдня или вчера забыл сделать, где не побывал, чего не увидел... Он не 'сомневался в своих силах.