Сибирские огни, 1951, № 4

тят телеграммы, тоже есть' свои Герои, а у Героев — сыновья, в крайнем случае до­ чери, и чтобы -они так же, как о-н, лази­ ли всё утро по географической карте и втыкали свои разноцветные флажки. Что же тут хитрого, так оно наверное и есть. Павлушка садится на -стул, закрывает глаза. И вот перед ним уже не нлосвая географическая карта с разноцветными вымпелами, он н-е в комнате, а высоко- в небе и видит под собой широченную-то, широченную землю. С -севера тысячекило­ метровым фронтом надвигаются ранние бе­ лые снега, на востоке плещутся у берега сизые -морские волны, на юге дымчатые туманы по-крыли каменные плечи гор. Глядятся- в небо моря и о-зёра. И всюду, куда ни посмотри, приветно колышутся не Павлушкины вымпелы, а большие празд­ ничные флаги, всюду люди, и с каждым можно поговорить, у каждого можно спро­ сить о его делах. Большущую землю обле­ тел Павлушка за несколько минут и столь­ ко увидел — в день не расскажешь. В-о-т так -всё утро -он и провёл: то за телеграммами, то за картой, те у телефо­ на. А уж зв-оийли-то, звонили сегодня — наперебой, даже из подшефного «Капи­ тальной» детского сада. — Я слушаю... — сказал Павлушка ба­ сом и подул в трубку. — Кто говорит? — раздался в телефо­ не тоненький, явно дев-ч-оночий голос-ок. — Вощи-н говорит!’— Павлушка не на шутку рассердился: не хватало ещё, чтобы в такой день мелюзга шалила по телефону. Он строго выговорил: — Зачем балуешься? Вот скажу матери!.. — Мы не балуемся... Мы не балуемся, дяденька Вощин! — зазвенел, заволновал­ ся в теле-фоне тоненький девчоночий голо- с о к .— -Мы с разрешения тёти Шоры... Мы... группа кругло-суточниюов детсада номер два, с разрешения тёти Нюры по­ здравляем дедушку Вощина... — девочка замолчала, потом тороплив-о зашептала ко­ му-то: — Ой, как... как дальше? Я прямо... ну, прямо, забыла... — -Прошло немного времени, и представительница детского са­ да снова заговорила без малейшей запин­ ки: — Афанасия Петровича с высокой на­ градой. Заходите к нам в го-сти. Мы будем ждать... Мы хорошо рисуем. Мы тоже бу­ дем героями. Ой, извините за беспокой­ ство!.. — Ну, чего там беспокойство... — по­ добрел Павлушка, но, повесив трубку, вдруг -спохватился: — Это кого же -она на­ зывала дяденькой? -Вот какая несмышлё­ ная! Пока Павлушка занимался телефонными разго-во'рами, из больницы -вернулся Афа­ насий Петрович. Увид-е-в ещё из сеней, как. Григорий, подняв подбородок, застёгивает тугой ворот белоснежной оо-рочки, он про­ шёл к нему в горницу и вслух погоре­ вал: — Неважны дела у Гаврилы... На сло­ вах ершится, а в глазах то-ска... Эх, жал­ ко шахтёра! Екатерина Тихоновна собрала завтрак. Пригласили за стол и добровольных ее помощниц — кареглазую толстушку Фаню- и тихую с рябоватым добрым лицом Зою. Афанасий Петрович, повесив парадный: свой мундир на спинку стула, подтянул рукава сорочки и разложил по; тарелкам треугольные сто-пки горячих пшеничных блин-о-в. — Огурчиков бы малосольных... а, ма­ ма? — Григорий с виноватой улыбкой ог­ лядел всё застолье и почесал за ухом. — Да я сеича-с... Да, ой ж е ,— -метну­ лась Фаня на кухню. На столе появились малосольные зелё­ ные огурцы, у-сеянные -серенькими паху­ чими зёрнами укропа. Григорий принёс из буфета бутылочку белой. — Может и не надо бы сейчас... Всё равно этого зелья не миновать сегодня...— заметил Афанасий Петрович и потупился. — Ладно, папа... — успокоил его Гри­ горий. — Ты сегодня ваш гость, а гость — человек подневольный. Когда подняли рюмки, Екатерина Тихо­ новна -сказала: — За твоё здоровь-е, -отец... Почти весь завтрак молчали. Сегодня вообще разговаривали необычайно мало.— от счастья, от полноты чувств. После завтрака, под диктовку -отца, Гри­ горий писал телеграммы. Екатерина Тихо­ новна снова была на кухне, а Павлушка сидел в машине и нетерпеливо трогал но­ гами педали — ждал, когда можно будет ехать со старшим братом на почту. — А Кузьме так и напиши, — гово­ рит Афанасий Петрович и, заложив руки за спину, останавливается у окна, смот­ рит на поредевший черёмух-о-вый куст в палисаднике-. — Ты ему напиши, что за поздравление кланяюсь, а за то, что пол- года молчит, не сообщает, как дела — за это обижаюсь. Удивляюсь и обижаюсь. Этак мы не до-говор заключили на. сорев­ нование, а поболтали от -стариковского безделья — и в-сё тут, так и напиши. Григорий старательно пишет, наклонив голову к плечу. Афанасий Петрович тол­ кает оконные створки и ложится грудью на подоконник. — Ты опять в бегах? — спрашивает