Сибирские огни, 1951, № 4

дальнем конце коридора и на -самом деле раздаётся длинный требовательный зво­ нок. Вернувшись в кухню, после короткого разговора по телефону, Дмитрий ещё на пороге притушил весёлый блеск в глазах и небрежно обронил: — Мишуха всё не спит... Сейчас явится. Саеног перестал шуровать в плите и удивлённо оглянулся. • — Со своей Александрой? — Он говорит, что Александра уехала к родителям и до сих пор не 'вернулась... — Тогда действительно... — согласился Лукин и устало отодвинул ведро со- льдом и железной банкой с будущим мороже­ ным. — В такую ночь, и сидеть одному — с ума спятишь... — Мить, ты продолжай, накручивай, насчёт радио-то... У тебя как стихи полу­ чается... — попросил Саеног. — Не стихи, а проект...— нравоучи­ тельно поправил Голдобин и, сев прямо на пол, поставил между колен ведро с бан­ кой. Саеног посоветовал: — А ты напиши о своём проекте в Москву. — Я писал. Мне ответили, что это не­ рационально, что если так расписывать, то никакого времени не хватит, чтобы рассказать о- жизни нашего государства. Вот куда вопрос упирается... — А ведь могут же завтра о нас по радио сказать... — вслух подумал Лу­ кин. — Мол такие-то и такие награжде­ ны советской властью за. то-то... — Могут, — решительно кивнул Дмит­ рий, потом лёг на спину, закинул руки под голову и вздохнул: — Эх, если по правде, люблю я славу!.. Только хорошую, без единого пятнышка! — Здравствуйте-! — безобидно съяз­ вил Лукин н тихо засмеялся. — Он уже влюбился в славу! А что- с тобой будет после второго ордена? — Второго ордена может и не быть, а вот, чтобы говорили обо мне хорошо, с уважением — это да... — Говорить пока особо н-e о чем, всё ещё торчишь в забойщиках, без всякого движения... — уже гораздо серьёзнее за­ метил Санька. Дмитрий -с-ел и с такой -силой крутнул банку в ведре, что -на пол выскочило не­ сколько больших грязновато-сизых льдин. Крутнул ещё раз и с раздражением спро­ сил: — А вы какое движение -совершили, когда метнулись на проходку? — У нас, по крайней мере, машина в забое. — Которая работает три часа в сутки? Вокруг которой вы ходите и не знаете, с како-го конца к ней приступить? Так, что ли? — И не так! Не т а к !— запротестова­ ли Саеног с Лукиным. Подняв руку с ко­ чергой, Саеног попросил минутку внима­ ния, но Дмитрий перебил е-го: — Нет, подожди и слушай! Я знаю, что у вас только п-о-верху всё благополуч­ но... — А новичков иа учёбу к -нам на­ правляют— в бригаду Сибирцева... — А я говорю, что -это только поверху всё благополучно, на -самом лее деле в-ы топчетесь на месте и боитесь в этом признаться. У меня же простое дело: я забойщик по мелким нарезкам, и там, где стал на работу, можно смело сокращать двух человек... — И только? — Ты думаешь мало-? Могу и за трёх! — Всё равно... — с сожалением поды­ тожил Лукин. — Ты не то говоришь. Азартный румянец на щеках Дмитрия медленно п-отускнел, зато глаза мягко, ла­ сково увлажнились. — Да, я гово-рю не то, — чистосердеч­ но признался он. — Вы же сами знаете, есть у меня м-е-чта -на всю жизнь... ... — И мечта называется Герасимом Петровичем Хомяковым, — в тон ему про­ должил Саеног. — Письма-то пишет твоя мечта? — Пишет. Месяца три, говорит, будет ещё испытываться гидравлическая систе­ ма, а там комбайн опять к нам на шах­ ту... Вот я и жду, и во сне вижу этот день. — И стихи сочиняешь... — Стихи не сочиняю, а читаю, о-ни 'наверное уже вс-е сочинённые-. — Э-эй, что такое?! — раздался в ко­ ридоре встревоженный голо-с Черепанова.— Вы что горите-пыла-ете? — Пока дымимся...— отозвался Дмит­ рий и, глянув на потолок, принюхался: на самом деле кухня была располным-то полна сизого косматого чада. — Гусь! — в три голоса выкрикнули шахтёры и бросились к духовке-. — Ой, гусь! Да, жирный гусь успел-таки здорово обуглился. — А я, понимаешь, сижу и нюхаю, — виновато объяснил Лукин. — Что такое, думаю, вроде как гуеём пахнет, но почему горелым — не пойму... — Тебе же сказано было — наблюдать