Сибирские огни, 1951, № 4

и чувствует, как. его начинает одолевать дремота. Часы бьют два, и не успевает за­ мереть их медный дребезжащий звон, как в приёмную входит Бондарчук. Он не удивляется позднему посетителю, а всего лишь жалеет: — Что ж ты не позвонил к Филенкову, Алексей Платонович? Я бы скорее там управился... — У вас же. наверное, важный разго­ вор... — Ну, важный... у тебя тоже не пу­ стяковый, раз ждёшь до двух ночи, да ещё после смены. Проходи, Алексей Плато­ нович. Алексей Платонович проходит в кабинет и усаживается против парторга. Трудно ему начинать, Бондарчук это чутьём уга­ дывает и помогает: —- Ты что-то надумал, Алексей? По глазам вижу. Рассказывай. — Надумал... Уходить с комбайна на­ думал. Вот что, Виктор Петрович, — глу­ ховато, однотонно говорит Алешков и уп­ рямо смотрит в глаза парторга. — По все­ му вижу, что дело это пока опытное, а мне хочется до... невмоготу как хочется туда, где уголь рекой шумит... Не хвастаюсь, но умел же я работать наравне с лучшими... — Ответственное решение... — задум­ чиво говорит Бондарчук и разглаживает пальцами мелкие морщинки на виске. — Ответственное, Алексей Платонович, и... — он вдруг умолкает на мгновенье и винова­ то усмехается: — Ты вот сказал, что умел работать наравне с лучшими, а я добавлю, что ты и не разучился, иначе за что же тебя правительство наградило медалью «За трудовую доблесть». — Значит и меня? — Алешков неволь­ но опускает- глаза, уши его медленно крас­ неют. — II тебя, а то как же... Поздрав­ ляю от всего сердца! — Бондарчук тя ­ нется через стол и сильно встряхивает руку комбайнера. — 0 решении же твоём давай поговорим на свежую голову, завтра. Если ты, конечно, не возражаешь? — Чего же я буду возражать? — по­ спешно соглашается Алешков. — Пу вот... — продолжает парторг,— а теперь у меня к тебе ещё одно малень­ кое дело... Таскаю, знаешь, сегодня с утра одну вырезку из газеты, специально для тебя... Чуть не забыл... Только едва ли это будет тебе интересно... в связи с та­ ким ответственным решением... — Да уж давайте, чего там . ..— Алеш­ ков болезненно кривит губы, а сам ду­ мает, что поздравление Бондарчука с пер­ вой наградой прозвучало для него, как самый горький упрёк. Заслужил. — Вот она, эта вырезка... Почитай, Алексей, очень интересно, по-моему... Алешков низко наклоняет голову к столу, изо всех сил сосредоточивается, чй-, тает, отчего чёрные, как крупные сморо­ дины, глаза его сходятся близко у пере­ носицы. В тридцатистрочной информации говорится: «Машинисты Чистяковской шахты Л: 3- бис Андрей Кодаковский, Пётр Матвиенко и Василий Кучер за последний месяц ком­ байном «Донбасс» подрубили и выгрузили из лавы 11.828 тонн антрацита (ну, мо­ жет, что антрацита... — пробует усумнпть- ся Алешков. — А у нас НЖ — паровично­ жировой,— этот не сразу раскусишь), это в два с половиной раза больше, чем добывалось в той же лаве врубовой маши­ ной при участии навалоотбойщиков». — И кто это писал? — недовольным тоном замечает Алешков. — Ни мощности пласта, ни крепости угля, — ничего не обозначено — пойми тут, в каких условиях люди работали... — Информация скуповатая, это пра­ вильно, — соглашается парторг и неза­ метно щурит глаза в хитрой усмешке.— Но ты знаешь, Алексей Платонович, я, на­ пример, прочитал -её и не поверишь— взыг­ рало у меня сердце! Ведь в Донбассе пла­ сты по большей части маломощные, и,' если на маломощных такую махину това­ рищи отвалили, то что же мы на своих двух-трёхметровых можем сделать? — Можем, но не'умеем... — Значит, дело за тем, чтобы на­ учиться. — У кого? — Да вот, хотя бы у тех же товари­ щей, из Донбасса! — Им что ж написать, Виктор Петро­ вич? —- По-моему, следовало бы... Я с удо* вольствием помогу. Или сам управишься? — Грамотный, управлюсь. — И ещё знаешь что... — Бондарчук поднимается со своего места, обходит стол и останавливается рядом с мешковато, ус­ тало судящим парном. — Пока ты, Алек­ сей Платоныч, читал информацию, на па­ мять мне пришёл вот какой интересный документ: в тысяча девятьсот тридцать пя­ том году, к слёту горняков-стахановцев Донбасса обратился с письмом наш знаме­ нитый соотечественник академик Иван Петрович Павлов... Слышал -о нём? — Ну... Виктор Петрович? — Алешков обиженно отводит взгляд в сторону.