Сибирские огни, 1951, № 3

здоровенная и скандальная девка Мотя ко­ лола дрова для бани. Пинчук долго и без­ успешно взывал к совести начальника, но Докторович и слушать не хотел. Как ни горько было Пинчуку, но скандалить си не стал: деятели АХЧ были могущест­ веннее его, да и портить с ними дружбу не входило в расчёты старшины. Кроме всего прочего, Пинчук был в тот день в великолепном настроении: по доро­ ге в Весёлую Зорьку он встретил .почталь­ она и получил от него два письма: одно от жилки и второе — от Юхима, который писал о возрождении колхоза. Между про­ чим, Юхим сообщал Пинчуку, что саман­ ный завод выстроить не удалось, и тут же перечислил многочисленные причины, мешавшие осуществить идею Пинчука. Причины эти Пётр признал несерьёзными и во всём обвинил Юхима, попрежнему считая его неспособным руководить ар­ телью, но отличное настроение «головы колгоспа» сегодня от этого не испорти­ лось. Воспользовавшись встречей с началь­ ником АХЧ, Пинчук решил разведать воз­ можность получения нового обмундирова­ ния — в последних походах бойцы силь­ но пообносились. — Як то буде з куфайкамы, товарищ старший лейтенант? Холодно вже... В ответ он услышал обычные слова Докторовича: — Мне дадут — и я дам. Мне не да­ дут — и я не дам. Начальник АХЧ излагал свою формулу таким тоном, что продолжать разговор па эту тему Пинчук не захотел. Кроме того, старшина роты знал, что Докторович ни­ когда не лгал. «Нет» сказал Докторович, значит действительно нет. Потерпев неудачу в этом деле, Пин­ чук однако успешно провёл разговор с Мотей: он уговорил её принять разведчи­ ков в «банный пай». — Пусть только кто-нибудь из ребят поможет мне дров припасти,— сказала она. — А як же!.. Поможуть, поможуть!.. — обрадовался Пинчук и позвал Лачугу. — Давай, Михаил, порубай дров. Битю­ гов я сам распрягу. Ужин варить не бу­ дешь Консервы выдам хлопцям — и всё. Действуя от имени начальника штаба и даже от имени самого генерала, Пинчук сравнительно легко выдворил из край­ ней хаты бойцов транспортной роты ка­ кого-то полка, остановившихся проездом и не особенно торопившихся покинуть пределы Весёлой Зорьки, хотя делать им тут было явно нечего. Последнее обстоя­ тельство, должно быть, и явилось веской причиной того, что транспортники без скандала сдали свои позиции. В распоряжении разведчиков оказалась маленькая, но в общем довольно уютная хатка, такой же малюсенький дворик и единственный хлевушок. Поместиться в хате все не смогли. Пришлось «освоить» и хлевушок. Бойцы натаскали в него све­ жей соломы и улеглись. Копей привяза­ ли к повозкам. Кузьмич вытащил из меш­ ка сухие попоны и укрыл от дождя своих лошадей. Для битюгов у пето нашлось два серых трофейных одеяла. Кузьмич долго ещё не уходил со двора, хотя Ната­ ша уже несколько раз выбегала из хаты и звала его пить чай, до которого он был большой охотник. Когда разведчики, помывшись в бане, улеглись спать, вернулась хозяйка дома. Она подошла к Пинчуку, всё ещё возив­ шемуся со своим добром во дворе. — Товарищ красноармеец!.. Это мой дом. Я убегала в Зелёное, боялась, что немцы опять Весёлую Зорьку займут. Как мне быть теперь? — в одной руке молодая женщина держала маленького хлопца, а в другой, на поводу, — толсто­ брюхую, стельную корову. Пинчук некоторое время молчал, озада­ ченный, видимо, её приходом. — Ну, будемо знакома. Пинчук! — сказал он. наконец. . — Татьяна. Они поздоровались. — Шо мени робыть з вамы?.. Пидемо в хату. Во замерзни хлопець. Як звуть тебе, эй, хлопче?.. — Витей, — бойко ответил мальчуган и. не откладывая в долгий ящик, сооб­ щил: — Мой папа тоже красноармеец! Он вернётся домой и звезду мне даст. А ещё пистояет — во! Дядя, а у тебя есть пистолет?.. Дай подержу!.. — Ишь ты ягай вояка!.. Потом пока­ жу. Иды з мамою до хаты, бо сопли змёр- знутъ. И ты, Татьяна, иды. Корову я сам в хлив поставлю. Вона що, тильна? — Стельная. К рождеству должна. Из хлевушка пришлось выселить 'слад­ ко похрапывавших бойцов, чтобы водво­ рить туда его законную владелицу — ко­ рову. Кузьмич, узнав об этом от хозяйки дома, вышел во двор и принёс Буренке охапку доброго душистого сена. Бурёнка благодарно припала к нему своей белой, обслюнявленной мордой. Хлев быстро на­ полнился запахом этого добродушного жи­ вотного. Старый солдат долго стоял возле коровы, прислушиваясь к её шумным вздохам и жадно втягивая носом в детства