Сибирские огни, 1951, № 3

сотню метров расширить плацдарм, и это уже расценивалось как большая победа. Обе стороны несли большие потери. Паро­ мы едва успевали отвозить раненых крас­ ноармейцев и повреждённые в бою танки я орудия. Над единственным понтонным мостом, наведённым уже во вторую ночь, через каждые тридцать минут появлялись огромные косяки немецких бомбардиров­ щиков, и над рекой, равнодушно катив­ шей свои светлые воды к морю, вспыхи­ вали жестокие воздушные бои. Неумолчно били зенитки... А в сводке Оовинформбюро об этом бы­ ло сказано чрезвычайно скупо и просто: «В полосе среднего течения Днепра на­ ши войска успешно форсировали реку Днепр и захватили плацдармы в трёх ме­ стах: севернее Киева, южнее города Пере- яслав и юго-восточнее Кременчуга. Немцы ведут против наших, переправившихся через Днепр, войск ожесточённые контр­ атаки, которые отбиваются с большими для противника потерями. Наши войска шаг за шагом расширяют плацдармы». Генерал, казалось, равнодушно прочёл сводку и, вернув её адъютанту, приказал: — Взять в штабе подробные сведения о потерях. Я должен знать, сколько солдат осталось в каждой роте. И выяснить, в каком полку сейчас начальник политотде­ ла...— Посмотрев назад, на задымленную сапёрами переправу, генерал добавил: — Передайте майору Васильеву, чтобы вы­ вел разведчиков из боя. Они мне нужны здесь. 7 Разведчики находились всё в том же яру, что и три дня назад. Усталые и обор­ ванные, многие раненные, они слушали сейчас торопливый, взволнованный и сбивчивый рассказ Забарова. То ли пото­ му, что после всех вражеских контратак, которые пришлось отбивать разведчикам, он и его бойцы остались всё-таки живы, и это радовало и требовало вместе с тем ду­ шевной разрядки, то ли ещё почему, но всегда молчаливый Фёдор вдруг разгово­ рился и рассказал окружавшим его и удивлённым разведчикам всю свою биогра­ фию. Биография его была такая же угло­ ватая, как и сам Забаров. Он родился весной 1917 года, в не­ большой деревне, под Москвой. Родился, как потам рассказывали ему, ночью, в не­ проглядную темень. Когда мальчик обсох и во весь голос впервые заявил о себе, мать торопливо завернула его в толстое одеяло, вынесла на улицу и положила тёплый сверток под чьим-то пАетнём, а сама, боясь мирского суда, сбежала из де­ ревни. Фёдора подобрал богатый односель­ чанин Федосей Прокофьев, который жил без детей: единственный сын его был убит где-то под Перемывшем. Однако е приёмышем Федосею тоже не повезло. На девятом году жизни у Прокофьева сосед­ ские бабы поведали мальчику, что он под­ кидыш, и в тот же день Федька сбежал от приёмного отца. Это было первое проявле­ ние непокорности и своенравия характера. Фёдора. О матери он узнал гораздо позже,, и то очень немногое. Она работала батрач­ кой у одного кулака, сильная и гордая красавица. Куда девалась она после его рождения, никто не знал. Об отце же Фё­ дор совсем не имел никаких сведений.. Сказывали, будто он был солдат-дезертир.. Но и то говорили, пожалуй, больше пона­ слышке да по догадкам: много в те горь­ кие времена было беглых солдат— вот и говорили так. Покинув Федосей Прокофьева, Фёдор од­ нако не уходил далеко от родных мест. В уездном подмосковном городишке он попал в компанию маленьких и отчаянных жу­ ликов, которые первым долгом дали Фёдо­ ру кличку «Заборов», очевидно, сообразу­ ясь с происхождением их нового товари­ ща. Эту кличку Фёдор носил до получе­ ния паспорта. Он изменил в ней одну букву и стал таким образом Забаровым. Смекалистый, он без особых трудов и быстро научился «ремеслу» своих новых друзей. Кончилось тем, что Забаров попал в детскую трудколонию имени Дзержинско­ го. Вначале его всё время подмывало сбе­ жать, но постепенно он привык, пристра­ стился к труду и учёбе. Окончив в Харь­ кове рабфак и затем получив на одном из предприятий специальность токаря, он был направлен по собственной просьбе в Москву, на автозавод имени Сталина. По дороге завернул в родную деревню. Там и встретил подругу но детским играм Зинаи­ ду Петровну — теперь студентку инду­ стриального института, приехавшую на каникулы к матери. Девушка спросила: — Значит, с тем... всё кончено? — Всё, — ответил Фёдор твёрдо. — А не обманываешь? Фёдор не обманывал. — Тогда будем друзьями, — сказала она просто, подавая ему маленькую хруп­ кую ладонь. — Какой же ты... медведь. Она привела его к своей матери. И уж с первой минуты Фёдор почувствовал хо­ лодок: мамаша не одобряла выбора своей