Сибирские огни, 1951, № 3

шляпки больно колотили его по лицу, ца­ рапались, но всего этого Аким не чувство­ вал. Не слышал он и того, как над самой -его головой вспорхнула стайка воробьев и ■с пгумом перелетела на другое место, в вишни. Акиму показалось, что он может спас­ тись. Он углублялся в подсолнухи всё дальше и дальше. Но вот — тупой удар в спину, что-то сильно рвануло грудную клетку, и он упал, чувствуя, как гимна­ стёрка наполняется тёплой и липкой жид­ костью. «Убит»,— просто и в полном со­ знании прошептал он. Язык его ощутил солёный вкус крови. Кровь клокотала ещё где-то в горле. «Обидно... — вновь прошептал он и, путаясь в мыслях, как в паутине, хотел понять, отчего лее ему обидно, бачем произнёс это слово. I , не найдя ответа, повторил опять: — Обид­ но...» Воробьи снова зашумели где-то рядом. Теперь он услышал их. Но это длилось .недолго. Постепенно щебет воробьев сме­ нился каким-то новым звуком, похожим на далёкий звон колокола, но и этот звук стал затухать. А потом и вовсе стало тихо. 6 Перёд Наташей — дневник Акима. Бо­ же мой, как знаком ей этот почерк — мелкий, неторопливый, ровный... «Аким, родной мой, славный- мой! Пу почему ты должен был погибнуть сразу же после на­ шей встречи? Почему?.. Почему вражеская пуля щадила тебя, когда меня не было ря­ дом с тобой? Зачем ты ушёл от меня? Ведь ты сказал мне, что всё будет хоро­ шо, и мы никогда больше не расста­ немся». Она перевернула ещё одну страницу и увидела стихи. Это о них, должно быть, говорил ей Аким при встрече. Первую строку Наташа не разобрала. Прочла даль­ ше: ...Так почему же я один Среди родных, среди друзей Остался жив и невредим? — Остался жив и невредим,— маши­ нально повторила она. ...Да, это ты спасла меня В пучине битв и страшных гроз. — Спасла, спасла... — плечи девушки затряслись, она уронила голову па днев­ ник. Теперь она плакала, не остерегаясь, что её услышат разведчики, которые по­ чему-то не отходили от её окон. Наташа не могла дальше читать. Сти­ хи говорили, что она спасла его, её образ светил ему в пути, а вот сейчас Акима уже нет, и погиб он именно тогда, когда встретился с ней, когда она встала рядом с ним. Странное дело: опа чувствовала се­ бя жестоко обиженной, и не кем-нибудь иным, а Акимом. Зачем он писал ей эти строки? Наташе не приходило в голову обидеться на лейтенанта, который не дал Акиму побыть с ней хотя бы один денёк... Нет, она обижалась только на Акима. По­ чему он-пе захотел, чтобы командир роты послал вместо него другого? Почему не по­ просился остаться? Не любил её — вот и всё. А она-то думала... Вдруг Наташа содрогнулась от этих ди­ ких и чудовищно нехороших мыслей, В самом деле, как она могла подумать такое о своём Акиме, который за долгие годы их дружбы не сказал ей ни одного не­ честного слова. Разве мог её Аким пе пой­ ти на это важное задание, мог ли он ос­ таться в роте ради встречи с ней, послать вместо себя другого разведчика, который, наверное, тоже мечтает о любимой? Девушка подняла голову, вытерла глаза и посмотрела в окно. Во дворе стояли двое: светлоглазый и ещё какой-то неиз­ вестный ей солдат. Солдат, видимо, ^ пы­ тался пройти к ней, а светлоглазый его не Пускал. Наташа услышала их раз­ говор: — Пу, куда ты идёшь? — укоризненно спрашивал Сенька. — Пирей у меня. — Тоже мне болезнь! — Пусти... — Не пущу! Пойми ты, дурья голова, не до тебя ей сейчас! Друг у неё погиб... а ты со своим чирьем!.. Пойди к Кузьми­ чу. Он тебе колёсной мази даст. Говорят, здорово помогает... Наташа безучастно прислушивалась к перебранке солдат. «У кого-то фурункул, кому-то нужно помочь»,— думала она, не находя в себе сил и желания подняться и позвать бойца. Отойдя от окна, вновь начала читать. Дверь отворилась, и в ней показался Шахаев. Наташа торопливо закрыла днев­ ник, смахнула ладоныо слёзы. — У меня к вам просьба, Наташа,— сказал парторг, как бы не обращая вни­ мания на состояние девушки.— Сегодня пришло письмо от матери одного погиб­ шего разведчика-комсомольца. Надо про­ читать его бойцам. Только это надо сде­ лать сейчас же, пока есть время. — Хорошо, я прочту,— машинально сказала Наташа.