Сибирские огни, 1951, № 3

раздумывал Шахаев. — Как же ты умудрился так рано в армию-то попасть? — Добровольцем. — А после войны кем бы ты хотел стать? — Шахаеву всё больше нравился этот молоденький и прямодушный паре­ нёк. — Моё решение твёрдое — агроно­ мом! — убеждённо заявил Алёша, блестя глазами. — Сады буду разводить. У меня все книги Мичурина и Лысенко до­ ма имеются. Видал, сколько садов немцы уничтожили — страсть одна! Вот я и бу­ ду разводить. Люди-то наши, знаете, как будут жить! Тогда каждому колхозу по­ давай хороший сад... «Ещё один агроном», — улыбнулся парторг, вспомнив Фетисова. Беседу Шахаева >с Мальцевым прервал возвратившийся от генерала Марченко. — Федя! — ласково позвал Забарова командир роты. — Есть одно интересное заданьице. Хочу поручить его тебе. Плотно сжатые, большие губы Забаро­ ва шевельнулись, но глаза остались преж­ ними — угрюмоватыми и сосредоточенны­ ми. Оп коротко спросил лейтенанта: — Какое? Марченко объяснил. — Смолите? — Да уж как-нибудь. Только к на­ чальнику разведки схожу, посоветуюсь с ним. > — Что ж, сходи. Желаю успеха, Фе­ дя, — протянул Забарову тонкую руку лейтенант. — Может быть, — ребятам поднести по одной... для храбрости? — Не надо! — отрубил Забаров и, темнея в лице, добавил: — Не нужна мне такая храбрость. Стоявший неподалёку Ванин, услы­ шав слова старшины, сокрушённо вздох­ нул. — Шахаев! — позвал Забаров старше­ го сержанта. — Пойдём со мной к майору Васильеву. — Сейчас, товарищ старшина! — отозвался парторг и стал подниматься с земли. — До свиданья, дружок, — сказал оп Алёше. — Мы ещё не раз пого­ ворим с тобой о жизни. А разведчик из тебя обязательно получится и, в общем, неплохой. — Шахаеву хотелось сказать что-нибудь доброе, хорошее этому славно­ му юноше, но на войне трудно подбирать нежные слова. Похлопав Мальцева по пле­ чу, парторг повторил:— Ванин неправ. Ты стапешь хорошим разведчиком, Алёша, — и быстро пошёл к Забарову. Наступила ночь. Разведчики отдыхали. Но Ванииу сегодня не спалось. Он подо­ шёл к Акиму и, увидев, что тот тоже не спит, стал донимать его разговорами. — А здорово ты, друже, фрицев-то на­ пугал, — заговорил он, присаживаясь рядом. — Всю дорогу у них только и раз­ говор был про тебя, — вдохновенно врал Сенька. — Сильно, говорят, этот очка­ стый руссиш зольдат испугал нас. Вот какие отзывы о тебе я слышал, Аким! И, знаешь, рассказывают с удовольствием, черти! Даже, можно сказать, с уважением к тебе. «Ах, какой суровый этот руссиш зольдат!..» А этот «зольдат» до сих пор тележного скрипа боялся, по голове бан­ дюг гладил, этакий добрый паинька!.. А сейчас начал помаленьку исправляться. Там, в пехотном окопе, здорово ковырнул фашиста. А в ту ночь с этими обозниками, прямо тебе скажу, ты был молодец, Аким! Аким слушал Сеньку рассеянно, вяло и так же вяло ответил: — Пе удержался. А не следовало бы горячиться. — Ые удержался. Пе следовало бы!— передразнил Ванин. — Опять ты за своё! Да ты видишь, как они о тебе сразу за­ говорили, когда ты их только испугал. А дал бы ты им по роже, они бы просто с восхищением о тебе сказали. Знаю я их! — Меня вовсе не интересует, что они обо мне говорили, — всё так же равно­ душно ответил Аким, проверяя рацию, которую вручил ему командир роты — старая специальность связиста пригоди­ лась разведчику. — Опи, можно сказать, в восторге! — гнул свою линию Семён. — А ты — «пе следовало бы». Эх, нюня! — Вапин от чистого сердца сплюнул. — Да они, поганые твари, видал, что с нашими людьми делают? — Ну, видел. Что ты, собственно, при­ стал ко мне? Подумаешь, геройство — пленных бить. В бою — другое дело. — Везде их надо бить! — убеждённо сказал Ванин. Друзья не договорили, их позвал к себе Шахаев, вернувшийся вместе с Забаровым от майора Васильева. Незадолго до рассвета тронулись в путь, к кургаиу, который тёмной громади­ ной вырисовывался на побледневшем го­ ризонте. Оттуда изредка допосились пуле­ мётные очереди, раздавались сонные ру­ жейные хлопки. Разведчики пробирались неглубокой балкой, она топула в пепель­ но-серой прохладной дымке. Пахло росой, чернобылом, подсолнухом и ещё чем-то необъяснимо милым и сладким, что рожда­ ет степная зорька. Ноздри бойца широко раздувались, жадно захватывая этот на-