Сибирские огни, 1951, № 3

— Есть доложить — ©ся батарея погиб­ ши!.. — Как, как ты сказал? — Гунько по­ темнел. — Погибла, говорю, товарищ старший лейтенант, батарея-то ваша. Орудий— ни одного... — Это кто же тебе сказал, что она по­ гибла? — резко остановил Гунько по­ сыльного. — Нет, солдат, ты так не до­ кладывай майору... Кто дал тебе право говорить так о моей батарее?... Она жива и будет ещё долго жить и колотить фа­ шистов до полного их издыхания!.. Ведь фашистов-то мы остановили! Как стемнеет, пусть повозки за ранеными приедут. Не забудь сказать об этом майору. А санита­ ров — сейчас же сюда!.. Ну, ладно, бе­ ги!.. Пригнувшись, посыльный быстро побе­ жал по траншее, придерживая сбоку про­ тивогазную сумку. Забаровцы помогли Гунько похоронить в разрушенном блиндаже убитых. Коман­ дир батареи кого-то искал ещё. — Вы что? — спросил Забаров. — Парторга никак не найду... Искали вместе, долго. Наконец, нашли. Он лежал с оторванной ногой под облом­ ками перевёрнутой взрывом пушки. В ле­ вой руке зажал таблицу стрельб, — парт­ орг был командиром второго орудия. — Вчера рекомендацию мне в партию писал, — сказал ефрейтор Печкин, и все «щё раз посмотрели на парторга. Потом Печкин и маленький, прижившийся в ба­ тарее пехотинец разобрали обломки и ос­ торожно вытащили парторга. — Я видел, что, и тяжело раненный, он продолжал командовать расчётом,— тихо сказал Гунько. — И салют-то нечем отдать. Ни одной пушки не осталось, — огорчённо вымол­ вил Печкин. — Зря беспокоишься! Москва всем от­ даст салют. Никого не забудет. — Никого, товарищ старший лейте­ нант! — воскликнул Аким. И покраснел. В эту минуту земля гулко вздрогнула, качнулась под ногами: по немецкой пере­ праве била пушка из соседней батареи. — Товарищи! — обратился Гунько к разведчикам, когда всё было закончено. — Воя рядом с тем подбитым немецким танком... Видите — носом ткнулся в ка­ кую-то яму?.. Там упал наш пехотипен. Это он поджёг танк. Надо бы посмотреть. Может быть, он тяжело раней, а не убит... — Ну-ка, Ванин, ты мололи всех,— приказал Забаров.— Сбегай-ка. — Разрешите и мне пойти вместе с ним,— попросил Аким. — Иди. Сенька посмотрел на Акима, но ничего не сказал. До танка было метров двести. Ванин добежал до него первый. Ещё издали он заметил бойца. Теперь нагнулся над ним и закричал: — Аким, это Фетисов!.. Фетисов шевельнулся и простонал. — Товарищ сержант!.. Это мы, раз­ ведчики! — тормошил раненого Ванин. Фетисов приоткрыл слипшиеся, тяжё­ лые веки, узнал: — Вы... ребята? — Мы!.. Мы!.. — Ты ранен! Понимаешь, ранен! — Как ранен?. Ах, да... Разведчики подняли его на руки, по­ несли. — Постойте, постойте!..— вдруг за­ волновался сержант, бледнея и кусая ис­ печённые солнцем, бескровные губы.— А сумка... сумка моя где?.. — Па кой чёрт она тебе сдалась! — не выдержал' Сенька. — Там... там все мои расчёты... они погибнут!.. — Ладно, товарищ, сержант, — успо­ коил его Аким.— Сейчас поищем.— Он вспомнил ту ночь, когда они застали Фе­ тисова за исследованием минных осколков и стабилизаторов. Сумку нашли. Она лежала недалеко от того места, где разведчики увидели Фети­ сова. — Большое вам спасибо, ребята!..— немного окрепшим голосом поблагодарил сержант, принимая из рук Акима сумку и прижимая её к своей груди. Фетисова оставили на батарее Гупысо. Старший лейтенант обещал отправить его в медсанбат вместе со своими ранеными, когда прибудут повозки. Распрощавшись со старшим лейтенан­ том, разведчики стали пробираться в рас­ положение своей роты. Шли молча. Ша­ хаев смотрел на пленных немецких сол­ дат и думал: «Фашизм!.. Что за страшное чудовище!.. Во что превращает оно лю­ дей. А ведь в Германии были Маркс, Эн­ гельс, Гёте, Бетховен...» И долго вспоми­ нал ещё парторг великих людей пемецко- го происхождения. «Может быть, придёт время, когда я немецкий народ встанет в один ряд с на­ ми,— размышлял Шахаев. — Но пока это придёт, много прольётся ещё крови на земле». И вдруг Шахаев подумал, что ему и