Сибирские огни, 1951, № 3

— Ось як люди наши растуть! — не­ медленно подытожил он, довольно погла­ живая свои бурые усищи. На столе появились куличи, крашеные яйца, золотое виноградное вино в глиня­ ных кувшинах. Это угощали своих освобо­ дителей молдаванки, к одной из которых Вера уже приревновала Сеньку. Кузьмич, красный и по-детски счастливый, по оче­ реди с Пинчуком произносил тосты. К концу торжества оба они хрипели. Аким и Шахаев пе пили. Первому не велели врачи, а второй вообще не любил вина. Они незаметно вышли из комнаты я спустились в сад. Там было прохладно, свежо. Забаров, необычно торжественный, стоял под яблоней и о чём-то оживлённо разговаривал с майором Васильевым. Фё­ дор то и дело показывал в сторону реки и улыбался. Глубокие морщины на его лбу разгладились. Аким и Шахаев зашли в беседку, при­ сели у маленького круглого столика. Парт­ орг расстегнул полевую сумку и достал оттуда небольшой помятый лист бумаги. — Моё заявление?.. — удивился Аким. — Твоё. Может, допишешь?.. Аким с глубокой благодарностью по­ смотрел на скуластое лицо парторга, потом на его почти белые волосы. «Как он по­ старел», — подумал Аким и сказал: — Давай... теперь допишу... Из дома вышли в сад и остальные раз­ ведчики. Ванин искал глазами Акима. Но заметив, что его друг беседует с партор­ гом, решил не мешать. Взяв Камушкина за руку, он побежал к краю сада. Спу­ стившись по каменной лестнице, они не­ ожиданно столкнулись с Люмпе. Румын в глубокой задумчивости всматривался в правый берег. Его большие губы что-то шептали. — Люмпе! — окликнул его Ванин. — Вот ты и добрался до своей родины! Румын вздрогнул и обернулся. — Шпасибо!.. — сказал он вдруг. — Шпасибо, Сенька!.. Ванин приосанился: он хорошо знал, за что его благодарит этот иноземец. — Получай свою Румынию, Люмпе, да помни: никаких чтоб антонесков в ней больше не было!.. Понятно? Румын часто и утвердительно закивал головой. — То-то! — продолжал торжественно Ванин. — Гляди же, как бы снова не по­ слали тебя Транснистрию завоёвывать!.. Следи там за министрами-то своими! Те­ перь ты знаешь, кто у тебя враги и кто друзья! — Бун, Сенька, бун!.. Карашо!.. Мы будем следить!.. Люмпе и Сенька сами не заметили, как взяли друг друга за руки. — Сегодня ночью пойдёшь с нами на тот берег? — Бун! Хорошо! — Ну, будь здоров! Сенька и Люмпе распрощались. Ванин и Камушкин остались одни. По­ зади, вся залитая солнцем, лежала огром­ ная, необъятная страна, теперь уже наве­ ки освобождённая. А там, за рекой, крас­ нели черепичными крышами домики чу­ жой земли, на которую они ступят но­ чью. Камушкин тихо заговорил: — О Татьяне и Витьке подумал сей­ час... Помнишь Весёлую Зорьку? Хорошо ведь: ничего сейчас они не боятся, кру­ гом свои люди, солнце!.. И Витька бегает по саду, весь в белых вишнёвых лепест­ ках... Хорошо!.. — Хорошо... — согласился Сенька, а сам всё смотрел и смотрел на ту сторону^ — Вот мы и пришли, Вася!.. Вася, ты видишь: во-о-н синеют горы!.. На них заберёмся и выше!.. Граница! Сколько думал о ней Сенька! Вдруг ему показалось, что всё случи­ лось чрезвычайно просто и буднично. Вы­ шли на границу — и всё. Почему так тихо? Отчего не гремят оркестры, не са­ лютуют пушки? Нет, он должен как-то отметить это великое событие!.. Сенька вскинул автомат. Высоко под­ нял его над головой и дал три длинные очереди. Эхо отозвалось в саду дробным стуком, перекинулось через границу. — Ог-го-го-го-го-о! — заорал Ванин. — О-о-о-о-о-о! — откликнулось сото­ го берега. Помолчали, оба попрежнему глядя за реку. — А ведь насчет вишнёвых лепестков- то ты, Вася, подзагнул, — вдруг как бы невзначай заметил Сенька. — Ещё не цветут вишни-то. Рано... — Так зацветут скоро!.. Камушкин сорвал вишнёвую ветку и украдкой от Сеньки сунул её себе в кар­ ман. 1946— 1951 гг. Вена — Москва. Конец первой книги