Сибирские огни, 1951, № 2

попала на минуту, испугавшись, ушла от нее. Через некоторое время Аким уже сидел за столом, уминая за обе щеки кашу. Наташа, глядя на пего, вновь оживи­ лась: — Аким, а помнишь, нашу избачиху? — Шуру-то? Ну а как же?.. — Мы с ней вечно из-за книг руга­ лись... — Помню, конечно. А почему ты— об этом?.. — Не знаю... Вот пришел ты, и вспо­ минается все наше прошлое— светлое... — А ты помнишь, Наташа, пионер­ ский лагерь... как я тебя ловил на речке? — Еще бы!.. Ты тогда злился, вред­ ный, что не можешь поймать меня... Пио­ нервожатой у нас ведь была Шура. Ка­ кая девушка! Сколько опа рассказывала нам интересного, а сколько песен мы пропели с ней!.. Вот так и стоят передо мной: Шура, пионерский галстук... И все такое — наше... — А где теперь Шура? — спросил Аким. Губы Наташи покривились, дрогнули. — В Германию угнали, на каторгу. Аким обнял девушку и крепко прижал к своей груди. — Не надо, Наташа. Не плачь, родная. Вернется Шура. И будут опять книги, и все будет... Утирая слезы и глядя ему в лицо, На­ таша попросила: — Ты прости меня. Уж очень все обидно, больно... Я сейчас... Ведь я толь­ ко ночью прихожу к маме, да и то не всегда. — Что так? — удивился Аким. — Фашисты на девушек облавы устра­ ивают. В Германию увозят. Ты слышал песню «Раскинулись рельсы далеко...»? — Конечно, слышал. У нас красноар­ мейцы ее поют. Аким увидел, как губы девушки опять дрогнули, покривились. Должно быть, ей стоило больших усилий, чтобы сдерживать себя и не расплакаться. — Так что же?.. Всех девушек и ребят они угоняют? — Аким озабоченно посмот­ рел на Наташу. — Нет, не всех. Есть еще лазейка, в которую ускользают наши ребята. Женят­ ся и выходят замуж. Таких фашисты пока не увозят. Горе одно. Пятнадцатилетние женятся... Аким насторожился. Об этой «лазейке» он не раз слышал в освобожденных селах. Уж не хотела ли Наташа воспользовать­ ся ею? Но она отгадала его мысли: — Ты, пожалуйста, не подумай, Аким что я хочу заставить тебя остаться. 4Г ведь комсомолка, врагам не поддамся. Мне в лесу дела найдутся. Сейчас мы получи­ ли приказ побольше беспокоить фаши­ стов... Ой, Аким, и не сдобровать же им на нашей земле!.. — Разумеется. А помнишь, Наташа,, как директор школы нам говорил, когда мы еще были маленькие: «Завидую вам, ребята! Ведь вам придется жить при ком­ мунизме!.. Какое великое счастье!..» — Павел Федорович жив. Партизанит. — Увидишь — привет ему от меня са­ мый большущий. — Обязательно. А как он возил нас в- Харьков на экскурсию!.. На Тракторный... Павел Федорович в беломкостюме — свет­ лый такой!.. Шли по городу и все время пели!.. Ой, до чего ж было хорошо, Аким!.. — И опять будет так. Еще лучше бу­ дет, Наташа!.. Ох, чего только мы не по­ настроим!.. А как мы с Колькой Володи­ ным мечтали... — Не говори о нем, Аким, забудь- его,— торопливо перебила Наташа. — Не стоит он того, чтоб о нем вспоминали... — Почему? — удивился Аким. — Он ведь погиб на фронте. — И вовсе не погиб. Он жив. Женился на Стешке Лунченко и теперь живет в ее' доме... Это не укладывалось в голове Акима. В сентябре 1942 года они вместе с Никола­ ем ходили в разведку. Не вернулся тогда только один Николай, и все были убежде­ ны, что он либо убит, либо тяжело ра­ нен, лежит где-нибудь на сухой земле, за­ дыхаясь в горькой полыни. В ту же ночь- все отправились на поиски. Аким вместе- с другими разведчиками исползал под ог­ нем вражеских пулеметов всю нейтраль­ ную полосу. Володина так и не нашли. Тогда разведчики потеряли двух замеча­ тельных бойцов, наскочивших впотьмах на немецкие мины. А тот, которого они так разыскивали, оказывается, как заяц, бежал домой, к Стешке... Кто знает, мо­ жет, погибшие из-за него разведчики жи­ ли бы и по сей день, истребляя фаши­ стов... — Так что же он делает в селе? На­ верное, в полицейские пошел? — Нет. Он не стал полицаем. Живет затворником. И непонятно, кого болыпе- бо-ится— своих или немцев. Наташа смолкла. Молчал и Аким. По­ том он поднялся и через силу улыбнулся,-