Сибирские огни, 1951, № 2

Веет ли от этих сцен и событий «бульварной занимательностью» ?! Показать, как в условиях жесточайшей эксплуатации зреет сознание человека, как постепенно он всей логикой истори­ ческих событий втягивается в активную борьбу за социалистическое переустрой­ ство общества, за своё социалистическое будущее — такова цель поэмы. Образ­ но раскрыть неизбежность роста созна­ ния поруганного человека, неизбежность революционных взрывов в колониальном Востоке — таков идейный замысел поэта. Ясно, что замысел поэмы, её содер­ жание ничем существенно резко не от­ личаются от смысла и духа лучших сти­ хов сборника. Больше того, в ней автор решил поэтически обобщить всё, что он знал о Китае, о Востоке, глубже рас­ крыть смысл и значение происходивших и происходящих там сейчас событий. И в этом отношении тов. В. Кирпотин был прав, давая в целом положительную оценку интересной поэмы. К сожале­ нию, тов. В. Кирпотин допустил и заве­ домое преувеличение, сблизив Ю. Гор- диенко — «как стихотворца» — с Н. А. Некрасовым. Тут, во-первых, вкралось явно ничем не оправданное разделение деятельности поэта на собственно поэти­ ческую и какую-то особую стихотворче­ скую. Во-вторых, разве учёба у класси­ ков, следование их традициям заклю­ чается в том, что поэт позаимствует или «выберет» у Некрасова определённые «ритмы и размеры» , в том, что он, по­ добно Некрасову, в соответствующих пафосных местах «прибегает к трёх­ стопному амфибрахию»? Конечно, нет. Так, пожалуй Маяковский может ока­ заться вне всяких традиций русской классической литературы: и ритмами классическими он не пользовался, и старых размеров не соблюдал, и поэмы строил не традиционно, по-новому... Вряд ли стоило молодого поэта тол­ кать к такой учёбе у классиков. Теперь о том, как замысел поэта был осуществлён. Ю. Гордиенко, как мы уже могли убедиться выше, удалось верно воспро­ извести исторические события, органи­ чески связанные с историей жизни ры­ бака Ю, верно передать значение их для раскрепощения сознания простого китайского рабочего. Поэма отличается яркими художест­ венно убедительными образами. А это, как известно, главное в любом художе­ ственном произведении. Герои поэмы — представители раз­ ных классов, разных слоев китайского народа. Здесь прислужники американ­ ского империализма — китайские капи­ талисты, здесь простые рабочие и рево­ люционеры-коммунисты; здесь есть и алчные колонизаторы-американцы. Американец Макарти — грабитель, насильник, убийца. Такая характеристи­ ка — не голословные утверждения. На многочисленных фактах показывает Ю. Гордиенко его звериное фашистское обличие. Или возьмём, казалось бы, эпизоди­ ческое лицо — мэра города, китайского акционера, капиталиста. В поэме он только раз говорит с Макарти, но в этом диалоге он весь: лакей, прислужник, льстец, полный страха перед своим на­ родом, человек, морально опустошён­ ный, разложившийся и обречённый: Тактично уп у ска я верный мат, М эр говорил: — Я слышу , хризантема Цветёт и источает аромат. Р и с поднимает нежные побеги. Лимоны зреют, ли стьями шурша; Лета зовут нас к отдыху и неге, Зовут любить и грезить не спеша. А мы грустны . События на Востоке Печальный принимаю т оборот. Ткачп шумят. Забастовали доки. С тоит война у" городских ворот. Хотел бы я у вас проси ть поддержки. Здесь акции мои — на волоске, — И стары й м эр печально двигал пешки На чёрно-белой шахматной доске. Экономно и полно рисует поэт образ коммуниста Вана, большого и сильного человека. Ван — агитатор и пропаган­ дист, организатор забастовок, смелый руководитель вооружённых выступлений рабочих, он зрелый, сознательный борец, за свободу трудящихся. И всё это дане не декларативно, а в конкретных сце­ нах, в показе действий, поступков ге­ роя. Простой рассказ Ли Фу-чана о Мао Цзе-дуне — одно из лучших мест поэмы, свидетельствующее о больших возмож­ ностях Ю. Гордиенко. Скупо и взволно­ ванно очерченный образ вождя китай­ ской революции — уместное и законо­ мерное развитие основной сюжетной ли­ нии поэмы, выражение непобедимости проснувшегося и поднявшегося Китая. В поэме есть и существенные недо­ статки. Там, где поэт рассказывает о Тёмном Ю, он доказателен, последователен, но там, где он переходит к показу идейно­ го созревания своего героя, такой пос­ ледовательности уже нет. До встречи с Ваном Ю — бедный, загнанный, во. всём разочаровавшийся человек, и вдруг он произносит политически зрелую речь пе­ ред портовыми забастовщиками. Автор пропустил в биографии Ю , важное и нужное, опустил самый процесс медлен­ ного, постепенного созревания и дал, так сказать, его результат. Это — су­ щественный пробел в поэме. Далее. Уже в конце третьей части становится заметной торопливость авто­ ра в завершении основной сюжетной ли­ нии поэмы. А четвёртая глава — это изображение не конкретного восстания в порту, которое было подготовлено Ва­ ном, Ли Фу-чаном, Ю, а суммарное опи-

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2