Сибирские огни, 1951, № 2

украшает стих, наоборот, придаёт ему однообразность, снижает впечатление и «одновременно свидетельствует о бедно­ сти словаря автора. В сборнике Ю. Гордиенко, кроме сти­ хов, помещена «Восточная поэма». Ей даны две диаметрально противополож­ ные оценки. Одна — положительная: поэма «за­ метное явление в литературной жизни .этого года» (см. «Октябрь» № 7 за 1950 г., стр. 184—187. В. Кирпотин). Другая — отрицательная, с выводом: поэме, «вещи незрелой и резко отли­ чающейся от лучших стихов», не место в хорошем сборнике (см. «Новый мир» .№ 10 за 1950 г., стр. 240—241. А. Ко­ валенков). Да, поэма Ю. Гордиенко — неровное произведение. В ней, особенно в по­ следней части, есть существенные не­ достатки. В ней есть также и элементы экзотики, штампа в изображении стран Востока, заслуженно строго осуждённые критиком. Однако вычеркнуть поэму из актива, из достижений поэта, как это сделал тов. А. Коваленков, было бы по меньшей мере несправедливо. Тов. Коваленков пишет: «Здесь поэт тщетно старается придать тривиальному мелодраматическому сюжету, обильно сдобренному «восточными пряностями», революционно-пафосное звучанье». До­ казательство: «бульварной заниматель­ ностью веет» от некоторых стихов по­ эмы. Обратимся к поэме и посмотрим, ка­ ков на самом деле её сюжет. У мальчика Ю нет ни матери, ни от­ ца. Он уличный вожак портовых сирот. З а горстку гаоляна он смешил людей, •чистил ботинки, работал на фабрике, продавал сигареты, надеясь и мечтая о .лучшем. Однажды Ю был пойман в бе­ лом квартале: отобрали сигареты, нака­ зали, и мальчик впервые узнал: «в бе­ лом квартале особый белый закон» . Это было первое столкновение Ю с ино­ земными колонизаторами. Затем десять лет работы батраком и годы скитаний то рыбаком, то грузчиком в портовых городках, но От нужды не мог уй ти китаец. Как колесо из тесной колеи. О чём мог мечтать Ю, простой тёмный рыбак? О собственном поле, о своей фанзе, о невесте, о семье. Эта темнота и жажда личного счастья привели его в штрейкбрехеры, когда рабочие отказа­ лись выгружать американское оружие для Чан Кай-ши. Большие деньги, обе­ щанные американцем за разгрузку, Ю не получил, его обманули. Кроме того, если бы не заступничество коммуниста Вана, рабочие жестоко наказали бы Ю за штрейкбрехерство. Это был второй жизненный урок, полученный от коло­ низаторов Китая. Ю не оставил свою мечту. Он нако­ пил денег, чтобы завести свою фанзу, поле, жену. Но его человеческое досто­ инство, честь его невесты были цинично растоптаны американским офицером Ма- карти. Это был третий жизненный урок, переполнивший чашу терпенья Ю. Ю «не ругал чужого президента», он боялся белого закона, но теперь он смутно начинает понимать, зачем «вой­ ска охраняют дома» белых, «зачем пол­ страны в забастовках». Месть — первое побуждение Ю. Лич­ ная месть. Он охотится за Макарти до тех пор, пока вновь не встречается с революционером Ваном. Ван объяснил ему, что его горе «—горе миллионов, что личная месть «сегодня только наруку врагу». Так началось политическое об­ разование Ю. Знакомство с жизнью и борьбой Мао Цзе-дуна, горький опыт прошлого, участие в забастовках спо­ собствуют идейному созреванию героя. Ю становится подпольщиком, агитато­ ром, солдатом народной войны, борцом за свободу родины. История жизни Ю, безусловно, типич­ ная, изображена на фоне подлинных ис­ торических событий — мировая война, власть гоминдана, борьба народа с пре­ дателем Чан Кай-ши и его американ­ скими покровителями. Вот обстановка, в какой Ю приходилось жить и решать свои личные вопросы, как поступить, что делать дальше. Прошла война. Окончилась блокада. У ти х огонь. Устали палаши. И в особняк наместника микадо Вселился брат суп р у ги Чан Кай-ши. Скрепив изменой родственные узы . Он наложил свинцовую печать Н а профессиональные союзы, Запрет — на прогрессивную печать. Он обокрал Кантонские подвалы И хижины хайнаньских рыбаков, Усталого матроса — у штурвала, Ткачей, плюющих к р о в ью ,— у станков. Крестьянок, что; до срока псседели, И пахарей из нищ их деревень, Сирот с Янц зы в чужом для них пределе, Солдат — в бою, вдову — у колыбели, Палач и вор наместник Сун Цзы-вень. Портрет достаточно полный. Но это не всё. Сун Цзы-вень пригласил «дель­ цов из Вашингтона, авантюристов и ро­ стовщиков». Китай предан и продан. Негде ры баку закинуть сети, И пахаря не радует весна. И трудно жить, и горько жи ть на свете. И родина бескрайная тесна. Бедствия Ю — это действительные, невыдуманные бедствия миллионов тру­ жеников Китая. Если самые отсталые представители китайского народа взя­ лись за оружие, значит чаша терпения переполнена, значит исход борьбы ре­ шён. Рост их сознания, показанный в поэме Ю. Гордиенко, — неоспоримый факт китайской действительности, ибо без этого была бы немыслима Китайская революция.