Сибирские огни, 1951, № 2

Пинчуку, как самому рачительному че­ ловеку, Шахаев поручил ведать хозяйст­ вом группы. И он отменно справлялся с этими обязанностями. Наибольшее пред­ почтение, с общего согласия, он отдавал табаку. Пинчук утверждал, что без хлеба и водына войне прожить еще можно, а без табака — никак. И он аккуратно завернул пачки с махоркой в пергаментную бумагу, уложил их в мешок. По десять пачек на брата. Пять пачек— НЗ1. Когда солдаты достаточно перезнакоми­ лись, Шахаев дал первое задание Уранову — выйти вместе с Ерофеенко в боевое охранение и наблюдать за передним краем противника. Шахаев отдавал свое распоряжение на чистом русском языке. Говорил он без вся­ кого акцента, и это удивило Уранова. Яков сказал об этом Акиму. — Бурят, а говорит по-русски лучше пас. — Ничего тут странного нет, — пояс­ нил Аким. И он рассказал, что Шахаев ро­ дился после революции, учился в совет­ ской школе и принадлежит к народу, ко­ торый только в наше время стал по-на­ стоящему свободным и равноправным. Сво­ боду эту он завоевал с помощью русского народа. Это хорошо знает Шахаев, как все бурят-монголы. Отсюда у них такая лю­ бовь к русским, к русскому языку. И, ес­ тественно, что они хотят знать его в со­ вершенстве. Сержант Шахаев — человек новый, советской формации, и он, конеч­ но, старается овладеть не только русским языком, но и великой русской культурой. Он много читает. Даже на фронте. Удиви­ тельный человек!.. Ураиов промолчал. Невидимому, Шахаев пока что не произвел на него большого впечатления. ...На другой день вечером в боевое охра­ нение пришли лейтенант Марченко, коман­ дир разведчиков, и сержант Шахаев. Взяв у Якова и Акима сведения о противнике, они отослали их в штаб, а сами остались для ночного наблюдения. В эту ночь са­ перы должны были сделать для разведчи­ ков проход во вражеском минном поле, по ту сторону Донца. У самого Шибекипского урочища Аким и Яков повстречались с саперами, уходив­ шими на это задание. Среди них был и Вася Пчелшщев — старый дружок Ура­ нова. Солдатыобнялись, о чем-то сбивчиво поговорили — и разошлись молча в раз­ ные стороны. 1 Неприкосновенный запас. Ни тот, ни другой не знал, что это бы­ ла их последняя встреча. 3 Накануне ухода разведчиков в тыл про­ тивника в генеральском блиндаже более- часа шло совещание. К командиру диви­ зии были вызваны офицер разведки майор Васильев, лейтенант Марченко, сержант Шахаев. Здесь же находился и начальник политотдела полковник Демин. Генерал-майор Сизов, высокий, сухоща­ вый, уже! пожилой человек, с быстрыми и вдумчивыми главами, внимательно выслу­ шивал каждого. Он никого не перебивал,— вот так асе выслушивал он Акима, там, в боевом охранении; но выражению лица комдива трудно было определить, доволен ли он тем, что уже сделано для выполне­ ния предстоящей операции. Лишь в нача­ ле совещания генерал предупредил, строго^ взглянув на присутствующих: — Задание надо выполнить. Понимае­ те?— и, сделав паузу, кинул в сторону Васильева: — Докладывайте. Последним говорит подполковник Бата­ лин. Он получил приказ провести бой си­ лами батальона левее того пункта, где разведчики должны были перейти линию, фронта. — Усильте батальон полковой артил­ лерией и минометами. Обратите особое вни­ мание на организацию боя, — предупредил комдиви перевел взгляд на разведчиков:— Вы подробно докладывали о многих дета­ лях — маленьких: и больших. Но почему- то забыли сказать о главном— о людях, о* солдатах, как они подготовлены к опера­ ции,— сухое лицо комдива стало еще стро­ же; из-под седеющих, узко сдвинутых бро­ вей поблескивали быстрые черные глаза -— теперь уж он совсем напоминал учителя, 'делавшего замечания своим ученикам.—В конце концов солдаты... они будут решать дело. Марченко! — обратился Сизов к молодому офицеру, во всей фигуре которо­ го чувствовалась стремительная готов­ ность.— Забаров идет в рейд? Новые ремни на лейтенанте беспокойно скрипнули. — Забаров... ранен, товарищ генерал. Комдив,будто обожженный, быстро ото­ шел от стола, метнул взгляд в сторону мо­ лодого офицера, но ничего не сказал. Не­ которое время в блиндаже было тихо. Си­ зов ходил хмурый, и казалось, злой. Новот он остановился, приблизился затем почти вплотную к Марченко и спросил глухо: — Тяжело ранен?