Сибирские огни, 1951, № 1

СТИХИ ОБ АЛЯСКЕ 1. Ф л а г ...И разбудила барабанов дробь Новоархангельск спящий. Утром хмурым, Переходя с сугроба на сугроб, Спешил народ на плац перед Кекуром. Кто как: кто в полушубке, в зипуне, А кто' в дохе иль в армячишке узком — В заокеанской дальней стороне Осталось всё, вплоть до одежды, русским. Спешат на плац сыны и внуки тех, Кто, словно птицы, расправляя крылья, Умчались вдаль с надеждой на успех И этот край неведомый открыли. А вот шагают -в кожаных плащах И в перьях самой радужной окраски Не знающие, что такое страх, Индейцы — дети гордые Аляски. Не причиняли русские им зла, Делились с ними хлебом, рыбой, птицей. И потому сюда их привела Боязнь за участь братьев бледнолицых. Уже давно, лет двадцать, по стране, Из края в край шныряют, жадны, лживы, Молодчики, достойные вполне «Компании Гудзонова залива». Скупают земли. Угоняют скот. Безжалостно бобров уничтожают. И что ни янки — то барышник, жмот, Не говорит, а сразу угрожает... Спешит народ на плац. А на плацу, Где на флагштоке •— русский флаг крылатый, Построенные в ряд, лицом к лицу, Друг против друга замерли солдаты. Они стоят угрюмо с двух сторон. В руках — винтовки. За плечами —- ранцы. Налево замер русский гарнизон, Направо — гарнизон американцев. Команда раздалась: — На караул! И, шапку сняв, оборотившись к флагу, Высокий писарь медленно шагнул И развернул казённую бумагу. Правитель подал знак... Надев очки, Немного заикаясь от волненья, Он стал читать. Но с первой же строки Запнулся сразу, прерывая чтенье. И снова: ...«Божьей милостью, мы... Мы... Александр Вторый»... А голос — глуше. И словно из небытия, из тьмы, Услышал крик: — Да не томи ты душу! И он читал, но смысла рвалась нить, Читал, но всё подёрнулось туманом, Читал: «...почли за благо уступить Владенья русские за океаном...» Хотелось крикнуть: — Вы с ума сошли? Постойте... Как же так?.. Ну, ради бога! А те, что шли сюда, на край земля, Что проложили на Юкон дорогу? Что направляли парус корабля К пустынным берегам, к угрюмым скалам, Чтоб эта нелюдимая земля Обжитой и гостеприимной стала? А те, чьи кости здесь погребены? А сыновья и внуки их —- подростки? А слава россиян? А честь страны? А Шелехов, Баранов и Загоскин? Хотелось крикнуть... Только он не смел! Не смел, не мог найти в себе отвагу... И кое-как, с лицом, как белый мел, Он дочитал проклятую бумагу! Ушёл в толпу. И в мертвенной тиши Услышал, как вокруг шептались люди: — Ишь, янки-то... •—■ Известно, торгаши! — А всё же нас никто не позабудет! — Царю Аляски-то не жаль, видать... •— Да ведь она полита нашим пбтом! — Богатый край... — И за гроши продать, Отдать задаром этим живоглотам?!