Сибирские огни, 1951, № 1

Ка зимир ЛИСОВСКИЙ 1ЮВЫП д о м Разгоняя сумрак голубой, Выглянуло солнце над тайгой. Но давно уже она не спит, Плавает дьцугок над речкой Пит. Вздрагивая будто бы со сна, Навзничь тяжко падает сосна. Раздаются с самого утра Гулкие удары топора. На таёжном берегу крутом Вырастает новый, светлый дом. Жёлтые сосновые полы Пахнут терпким запахом смолы. Свой аргиш1 оставив у ворот, В дом хозяином эвенк войдёт. Переступит он через порог — Впереди ни горя, ни тревог. Дым кочевий дальних — позади... Сердце говорит ему: — Войди! Солнце смотрит в окна. Тишина. Над столом склоняется жена, Бисером небесной чистоты Вышивая мальчику унты. В колыбели он спокойно спит, Будущий охотник, следопыт, Новый гражданин моей страны... Все пути его ясны, ясны! Утро разгорается. Оно Луч бросает в каждое окно. Медленно заходит в серебре В школу, к эвенкийской детворе. На факторию и в красный чум У реки студёной Кочечум. В клуб просторный, в окружной Совет, Где над входом — Сталина портрет. Эвенкия, край таёжный мой, Сколько нынче солнца над тобой! Далеко за океаном — тьма. Там земля пустынна и нема. Голая и выжженная степь... Где-то впереди — отрогов цепь. Широко распахнутый ветрам, Стонет весь продымленный вигвам. Рваная цыновка на полу, Перья бутафорские в углу. И сидит, не поднимая век, Краснокожий старый человек. Догорают угли... Догорят — Навсегда ек> потухнет взгляд. Всё чужое: небо и земля, Птицы, травы, шелест ковыля. Отнял все — посевы, пенье рек С чёрным сердцем белый человек. Даже звёзды он похитил, враг, Нацелив на полосатый флаг. От хлыста, что у него в руке, Шрам горит на старческой щеке. Пепел и зола. Степная гладь. Нечем жить. И тяжело дышать! Что же снится в этот час ему, Уходящему в ночную тьму? Может снится светлый сон о том, Что вдали, за тридевять земель, Входит счастье в чей-то новый дом И качает чью-то колыбель. 1 Оленья у п р яж к а . 1948—1950 гг.