Сибирские огни, 1950, № 6

Твои дома терзает враг С летящих крепостей. В пустых кварталах мрак и жуть, Стекло да головни... Хотят захватчики вернуть Былого рабства дни. Грозит продажный президент, Наглея с каждым днём, Глазками пулемётных лент И атомным огнём. На север тянется сквозь дым Когтистая рука... И горько бывшим рядовым Хинганского полка. А, между тем, в бою большом, В тиши бетонных стен На карту путь карандашом Наносит Ким Ир Сен. Тот путь пока на карту лёг. Но вспомни о былом, И станет ясно: недалёк Великий перелом. Победы дни недалеки, Дни торжества, когда Вернут народные полки Родные города: Придут, сгоняя тени прочь С резных оконных рам, Как свежесть, что, сменяя ночь, Приходит по утрам. Сегодня в номере Я разверну газету и с трудом, Над номером, от свежей краски влажным, Могу представить наш пхеньянский дом Зелёным, застеклённым, двухэтажным; Представить сад и самодельный душ, Сирень в окне и провода антенны. Мы жили в нём. Частицу наших душ Хранят его бревенчатые стены. Он звал под свой гостеприимный кров, Чтоб накормить или унять усталость, Зимой хватало в нём угля и дров... Каков-то он? Что с ним сегодня сталось? В тумане он или в дыму седом, Ослеп в огне или смертельно ранен, Как этот страшный незнакомый дом, Пхеньянский дом с обугленных окраин? Как этот... Что-то дрогнуло в душе. Не может быть! Придирчиво и строго Я вглядываюсь в тусклое клише: Калитка. Палисадник. У порога Берёза. Две гранитные плиты... Как узнают убитых, по приметам Я, вдруг, узнал знакомые черты В полусожжённом, в мёртвом доме этом. Да это он — солдатский наш приют, Корреспондентов зимняя квартира. В нём больше не смеются, не поют. Забыты им дни тишины и мира. Наш дом обрёл другую тишину. В изломанных венцах кривого сруба, Фугасками раскидан по бревну, Как руки, вскинул он печные трубы, Стеклом, железом, черепицей лёг И в плаче о погибших, не в беседе. Холодный окружили камелёк > В его подвале бывшие соседи. Соседи и друзья. Ещё вчера, В знак уваженья, на тигровой шкуре. Мы с ними, коротая вечера, Обменивались чашечками сури*, Мы с ними вместе мастерили душ И укрепляли мачту для антенны. ...Огонь войны касался наших душ, Когда лизал бревенчатые стены. Печаль друзей была и нам горька, И мужество их было нам знакомо. Не видя даже труб издалека, Мы оставались жителями дома. Все эти дни мы дшли, как бойцы. Кружа над ним — над . нами смерть кружила, И дома разорённого жильцы, Мы говорим о нём, как старожилы: —■ Настанет день. У Моранбон-горы Пройдут домой солдаты Ким Ир Сена; Зароют щели, подметут дворы, Собьют венцы и восстановят стены. Отсалютует им весенний гром. И в номере, от свежей краски влажном. Мы вновь увидим наш пхеньянский дом Зелёным, застеклённым, двухэтажным. * С у р и — корейская водка