Сибирские огни, 1950, № 6

гут обидеть и их самих. Вот эта черта твоего характера может оказать­ ся вредной и для тебя лично, и для того великого дела, ради которого мы все живём, трудимся, воюем. Ну, пора кончать. Некогда и перечитать того, что написал. Если я завтра вернусь, я напишу тебё другое письмо. Если нет, ты получишь это. Ты найдёшь в нём слово, которого не было раньше ни в одном моём письме. Мы, обычно, не задумываемся над тем, какое это прекрасное, какое ответственное, к бесконечно многому обязывающее слово: «Люблю». Но закончить письмо, которое пошлют мои друзья, если меня завтра не будет, должен я жёстким и беспощадным.словом: Прощай. Андрей». Дочитав письмо, Лена перевернула последний листок, почему-то дол­ го и внимательно смотрела на чистую обратную сторону, словно на­ деясь найти там что-то самое важное, успокаивающее, опровергающее страшный, смысл заключительных строк. Потом бессильно опустилась на мешки с крупой. Через тонкую стенку было слышно, как в магазине Таня, отпуская хлеб, разговаривала с покупателями; как громко, раскатисто, почти захлёбываясь, рассмеялся чему-то ребёнок, и женский голос произнёс. «Пойдём, Игорёк, пойдём, не шали», — а мальчик уже плаксивым го­ лосом попросил: «Мама, дай кусочек •— сейчас хочу!».— Потом что-то звонко стукнулось и прошуршало по полу. «Вот, дьявол, никак не при­ выкну к нему,— проворчал мужчина хрипловатым баском и добавил: «Спасибо, гражданочка! Твой-то, авось, и без костылей вернёДся...» «Убит!» — вдруг вырвалось у Лены, и она, уронив голову на руки, зарыдала. И сразу, как ей показалось, в магазине затихли и стали при­ слушиваться. Огромным усилием воли она сдержала себя, встала и, пошатываясь, зажимая рот платком, стала ходить по кладовой. Теперь только она поняла, что любила его. Любила давно! И вот -— навсегда потеряла, даже не успев сказать ему о своём чувстве... ...Когда утром, после бессонной ночи, Лена открыла дверь магазина пришедшим на работу Тане и новой продавщице Марусе, они с трудом узнали её. Глаза Лены опухли от слёз, около губ легли жёсткие мор­ щинки. Гронский, увидев её в тот день, внимательно присмотрелся к ней и прислал в конце дня инспектора — сделать внезапный учёт в магазине. Лена с полным равнодушием отнеслась к этому знаку внимания со стороны начальства. Освободившись после учёта, она пошла к Калюжному, хотя знала, что в эти часы он очень занят. Шла медленно и с трудом. Точно стопу­ довую тяжесть тащила на своих плечах. Калюжный куда-то собирался, но, взглянув на лицо Лены, сразу провёл её в свой кабинет и ласково усадил в кресло. Что он говорил, Лена едва ли понимала. Но уж одно то, что она могла поделиться своим горем с человеком, искренне разделявшим его. дало ей некоторое облегчение. Кончалась вторая военная зима. Твёрдой поступью шла ей на смену весёлая и животворящая весна. Даже на пустырях вокруг заводской стройки, загромождённых отвалами битого кирпича, кучами гальки из котлованов, шлака, каких-то железных обломков, тоже чувствовалось её стремительное наступление. Как панически бегущий противник оставля­ ет на поле боя своих раненых, так и зима напоминала о себе лишь раз­ бросанными кое-где в теневых местах последними сугробами,— тёмными