Сибирские огни, 1950, № 6

и слушай. Письма из госпиталя я не получала. Не передал Гронский — о нём поговорим как-нибудь позже. Но знай: все эти годы я жила- мыслью о тебе, надеждой, что ты всё-таки вернёшься. Ни один человек ни на минуту не заслонил мне тебя! Веришь? Глядя в её глаза, светящиеся неподдельной искренностью, Андрей Ильич почувствовал, что сразу рассеялся гнёт, во власти которого oir так долго находился. Взамен пришло отпущение подлинного счастья. — Верю!..— прошептал он. — Родной! Я так и знала! Значит, дня через два едем! И вдруг Лена снова увидела, пробежавшую внезапно, тень скорби в его глазах. — Нет, Леночка, всё-таки нет! — сказал он.— Ну, пойми же;., дорогая, ведь у нас с тобой очень уж необычно сложились отношения. Ведь мы ещё не были,— ты вот что осознай,— не были счастливы вместе* ни одного дня. Ни одной минуты! Ведь если такому, как я, ну вот... калеке... нелегко было бы возвращаться к жене, с которой — пусть даже мало времени, но всё-таки прожито вместе, пройден рука об руку ка­ кой-то отрезок пути,— то как же это могу сделать я? Стать тебе обузой даже не в начале,— я это неправильно сказал,— а именно ещё до нача*- ла нашего счастья? Ещё ни крупицы радости не принёс я тебе, а уже свалю на твои плечи непосильный груз... Ты даже невестой не была моей. Другая была невестой. У нас раньше и в мыслях... — Довольно! — Лена, которая всё время слушала молча, не сводя- с него глаз, закусив губу, сплетя пальцы, вдруг вскочила со стула.— Андрюша, погоди! Теперь послушай меня. Ты прав, что наши отношения сложились не так, как у всех. Верно! Несколько лет назад мы с тобой расстались сослуживцами — начальник и подчинённая — и всё. На рас­ стоянии,— медленно, не сразу, мы поняли, что любим друг друга и оба окончательно решили, что будем навсегда вместе. Андрей Ильич слушал и кивал головой: согласен. — И вот мы с тобой увиделись в первый раз после всего этого.— в самый первый — здесь, в этой палате, в госпитале. Ты заявляешь: «Нет! Теперь — я инвалид! Всё изменилось». Она говорила уже не ласково, а резко. — А представь на минуту, что это я получила бы тяжёлое ранение на фронте, а ты... ну, скажем, тебе бы дали броню, не отпускали туда. И вот ты узнаёшь, что я в госпитале. Как бы ты поступил? Отказался- бы от меня? Наверное, да, если ты сейчас... Неужели ты и в своё чув­ ство так мало веришь, Андрей? Неужели ты так дёшево ценишь лю­ бовь? А я не верю, чтобы из таких великих испытаний вышли люди с мелкими чувствами! Это где-нибудь там... у них... может быть... Но у нас? Нет! Не верю! Лена замолчала, отошла к окну. Стало тихо, Чернов вдруг увидел,, что она плачет. Он уже всё понял и всё решил: — Лена! — крикнул он.— Лена, дорогая...— и протянул к ней руки. В небольшой квартире Лены не хватило бы места для всех, кого она хотела пригласить, да и, признаться, нечем- было бы всех угостить. Спе­ циальных свадебных пайков не существовало. Она решила свадьбу отло­ жить. Но в выходной день с обеда началось паломничество. Первой при­ шла Аграфена Мартемьяновна со старшей дочкой Елизаветой, которая очень напоминала Лену карими, как бы светящимися глазами и особен но — улыбкой. Но уж очень она была тихая и молчаливая, так что её и незаметно было в комнате. Устроившись в-, уголке за изголовьем)