Сибирские огни, 1950, № 6

Простите, — перебила Лена, — я всё хочу вас спросить... вот вьг .долго сражались, были там... на линии огня... Потом — в госпитале и, мне кажется, должны это знать... Как по-вашему, если от человека нет ■с фронта писем очень долго... очень! Годы... — Она помолчала. — Ведь это не значит обязательно, что он убит? — Конечно, — ответил Егоров и вдруг подумал: «Не о Чернове ли она?» — Мало ли что могло случиться. Может, на таком участке на­ ходится, что письма не доходят, или тяжело ранен и в госпитале лежит. — Ну, если в госпитале, то он бы написал! Как сказать. Может, именно потому, что ранен как-нибудь по- особенному— ранения ведь разные бывают... — может, как раз поэтому и не хочет писать. — Как то есть не хочет? — недоумевающе спросила Лена. «Кстати, давно я не писал Андрею», — подумал Егоров. В вообра­ жении его возникло измождённое лицо Чернова на белой подушке, пю­ питр перед ним с тонкими металлическими выдвижными держателями, лист бумаги на пюпитре. Андрей пишет толстым карандашом, который принесла старшая сестра (как он радовался, когда ему впервые уда­ лось это!). Пишет, то медленно, долго думая перед-каждой фразой; то вдруг быстро, насколько позволяет ему положение. Потом откидывает­ ся на подушку, — и вдруг рвёт написанное в мелкие клочки... — Бывают случаи, — осторожно начал Егоров, — когда не надеет­ ся человек обрадовать своим возвращением, боится быть в тягость. — Господи! Как же так можно! Д а я бы приняла его какого угод­ но — без рук, слепого, искалеченного — какой есть! — воскликнула Л е­ на с такой страстью и болью в голосе, что Егоров сразу всё понял. — Где же тут справедливость? Ну где, скажите же! — зло допрашивала -Лена. — Ведь они воевали за нас, терпели невыносимые лишения! Как ж е теперь те, за кого они жизнь отдавали, могут быть в стороне? Чтобы не оставить у себя ни малейшего сомнения, Егоров, вместо требуемого от него ответа, тихо, и как бы задумчиво, произнёс одно только слово: «Чернов...» Лена быстро повернулась к нему: — Чернов? Вы сказали Чернов? Какой? Что вы о нём слышали? «Вот и проговорился! — подумал Егоров. — Но должен ли был я выполнить просьбу Андрея? Ведь он не прав. Теперь это ясно!» А Лена заступила ему дорогу и, схватив за отвороты пальто, дро­ ж а от горестного нетерпения, заторопила: — Ну, скорей, скорей! Вы же говорите об Андрее? Я понимаю. Что вы знаете о нём? Он убит? Ранен? Как вы могли молчать? Ну, говорите же! Не мучьте меня. — Он жив, — сказал Егоров. — Только тяжело ранен, потому и не пишет. Я не должен был вам этого говорить — дал слово. Но вот сей­ час не мог сдержаться, это было невозможно. — Жив!! Егоров внезапно почувствовал, что его обнимают и крепко-крепко целуют в щёку. Машинально коснувшись щеки, он смахнул чужую- -слезу. Он подробно рассказал всё, что знал о Чернове, — как они леж а­ ли в госпитале, как Чернов страдал, какую мучительную операцию перенёс, как потом уговаривал его поехать в Каменск и какое дал ему поручение. — Поэтому-то я в самый день приезда и пришёл в магазин и... помните, как странно вёл себя?