Сибирские огни, 1950, № 6

•сможем? Стыдитесь! В пятидневный срок извольте наладить массовое изготовление тазов, вёдер, умывальников и колунов. А задолженность за секачи эти да сковородки, если их можно так назвать, и остальной хлам с ОРСа списать. Незаконно полученные премии за перевыполнение пла­ на по ширпотребу — возвратить в бухгалтерию завода. Будем ещё на партбюро разбирать, правильно Червовский задумал. Это вопрос серьёз­ ный, мы так не оставим. — Будет выполнено,— тихо сказал Замойский.— Но...— он взгля­ нул через плечо на Лену, — всё это — работа впустую. Что им ни д а ­ вай, — разбазарят, растащат, а рабочий так ничего и не получит. Я вас уверяю — через неделю мы увидим опять у них в магазинах пустые полки, а половина вёдер будет на рынке. Лена готова была расплакаться от обиды, но сдержалась и преры­ вающимся голосом спросила: — А что вы сделали... чтобы... наполнить наши полки? Может, эти уродливые сковородки и секачи? Пользуйтесь ими сами, а нам стыдно их показывать рабочим. И ещё я хотела бы... напомнить, что товарищ Сталин сказал насчёт амбиции и амуниции некоторых товарищей, рас­ суждающих вот так, как вы. Перечитайте доклад на семнадцатом съезде. Иван Дмитриевич, прислушавшись к её словам, захлопал в ладоши и засмеялся: — Ну, брат, с ней говори, да остерегайся — здорово она отбрила,— И сразу сменив тон на деловой, приказал: — Всю жестяную посуду сдавать в магазин Байковой; к этому магазину весь основной костяк рабочих прикреплён. Позже дадим ордера и другим. А теперь вот что,—■ обратился он к Лене,— думаете вы нас летом зеленью снабжать? Или как в прошлом году получится? •— Зелень будет. — А ты мало изменилась, Женька! — сказала Лена, с любовью ог­ лядывая одетую в строгий чёрный костюм подругу, поправлявшую свои недлинные, но буйные волосы перед зеркалом возле умывальника.— Ма­ ло! Вот манера говорить — другая стала. Чувствуется, что привыкла распоряжаться. — Поневоле привыкнешь,— ответила Женя, держа в зубах шпиль­ ку,— когда с утра до ночи только и делаешь, что распоряжаешься. А ты вот очень изменилась, Ленуша. Я уж не говорю, что пополнела и даже как будто... подросла. Правда! Что ты смеёшься? Впечатление такое. Я ведь вспоминаю тебя, какой ты была, когда мы в первый раз увиде­ лись. Постой, когда мы познакомились? В тридцать девятом? — Лена кивнула. — Ну вот, а теперь уж сорок четвёртый. Пять лет! Подруги помолчали. Задумались. Потом Женя продолжала: — А пополнела ты определённо, вот и за последнее уж время! Но главное — в другом: нет в тебе, по-моему, этой прежней твоей робости, какой-то наивности излишней. Помнишь, как мы с тобой, бывало, смея­ лись над этими твоими качествами. Ведь до чего ты забавная была вна­ чале, до сих пор смешно вспомнить. Всего опасалась, всех боялась оби­ деть.— Она взяла изо рта шпильку и заколола волосы на затылке. По­ том обернулась к подруге, внимательно посмотрела в её глаза.— Вот только, что осталось прежнее — это когда задумаешься, то лицо у те­ бя бывает будто освещено изнутри. Люблю я на тебя в это время смот­ реть! — Ну, ты тоже выдумаешь,— Лена обняла Женю.-^ Пустяки всё это. Садись. Давай же поговорим по-настоящему. Как раньше!..