Сибирские огни, 1950, № 6

Гронскому, что можно было взять партию в горторге или из другого города выписать, так он из себя выходит: «Опять, — кричит, — затова­ рим ОРС — хватит! Вы-то в стороне оказались, а мне влетело». Ну, вот... А сам, время от времени, привезёт в магазин немного самой что ни на есть ходовой галантереи: косынок там, поясов, резинок, и велит продать обязательно в один день. И деньги сдать ему. Я уж как-то спросила, откуда этот товар? «А это, — говорит, — с большим трудом я в одном Золотопродснабе получаю. Но приходится рассчитываться с ними наличными — по розничным ценам, так как их могут взгреть, что они нам такие товары оптом продают». — А, может быть, он это так и делает? — спросила Лена. — Едва ли,— возразила Апрелева.— Что меня особенно смущает— так это цены. Я помню, он привозил мне гребёнки по три с полтиной, а теперь такие же точно — по семь рублей. Но фактуры все как следует оформлены, только тоже почему-то не от Золотопродснаба, как он гово­ рил, а от какой-то московской артели. В общем, не разберёшь. Лену заинтересовало, не нарочно ли Гронский оставляет магазины по месяцам без ходовой галантереи, чтобы потом скорее распродавались эти подозрительные партии товаров. Она рассказала всё Бурыхину. Тот подумал, расспросил, как обыч­ но оформляется документами поступление товара в магазин, и позво­ нил Червовскому. Беседовали они долго. — Верно, верно так и сделаем, — сказал Бурыхин, вешая трубку. Он вызвал Любу Снегирёву, работавшую в бухгалтерии ОРСа. — Что это у вас галантерея отстаёт? — поинтересовался он, рас­ сматривая принесённую ею табличку движения товаров. — Д а она почти и не поступала в этом году,— сказала Снегирёва. — А ты где купила эту косынку? — спросил комсорг, указывая на пёстрый шёлковый платочек, кокетливо повязанный на её голове. — Д а у нас в третьем магазине,— ответила Снегирёва. — Правда! Интересно, как же они прошли? Я помню, что ведь и в прошлом году случалось, что нет-нет, да и появится кое-что в магазине у Елистратовой. — А ты что делала, комсомолка? Поясок покупала, а откуда он, где зафиксирован — не интересовалась? Люба покраснела. — Иди-ка ты к себе и, никого не расспрашивая, посмотри, может быть, всё же где-нибудь записана у вас эта галантерея,— сердито сказал Бурыхин,— На комиссию, может, брали, или как там у вас называется. А вечерком зайдёшь, скажешь. Но предупреждаю, что никому ни слова. Это тебе — комсомольское поручение. А тебе...— обратился он к Лене, когда Снегирёва ушла... — Я уже понимаю! — перебила его Лена. Они беседовали ещё с полчаса. Утром Лена позвонила Гронскому: — Я хотела попросить, чтобы вы мне в магазин хоть немного галан­ тереи дали, а то покупатели жалуются — в других магазинах всё есть, а у меня вечно полки пустые. Это просто несправедливо, в конце концов! Чем же рабочие виноваты, что вы мною недовольны? Гронский помолчал, что-то, видимо, соображая, потом сказал: — Хорошо! Я сегодня к часу привезу. Только ведь вы опять задер­ жите реализацию, а в субботу я должен рассчитаться за этот товар,— он- же взят на комиссию! Вот извольте, чтобы в два дня всё было продано. Деньги — завтра к 5 часам дня. А не успеете — пеняйте на себя. Лена проверила товар по фактуре со штампом артели «Труженик» и расписалась в получении.