Сибирские огни, 1950, № 6

«му Андрюша за такое подхалимство». И она невольно задумалась, ув­ лечённая воспоминаниями. Сёмкин, между тем, закончил. Очевидно, его заключительная форму­ лировка была особенно «обтекаемой», так как многие засмеялись, а кто- то негромко произнёс: «Ну, прямо циркач. Будто на трапеции кру­ тился». Лена вдруг очнулась от воспоминаний и подумала: «А почему обя­ зательно — Андрей Ильич? Почему я сама не могу этого сделать?»— И сразу сказала: — Разрешите мне! Она быстро встала. В простенькой белой блузке и синей юбке, резко разрумянившаяся от волнения, она была очень привлекательной. В её ясных карих глазах как бы боролось выражение решимости с остат­ ками робости. Первые слова она выговаривала почти с трудом: — Тут товарищ Сёмкин выступал о наших успехах. Что, мол, обще­ ственное питание развили... Закуп товаров развернули... И даже план но этим статьям перевыполнили... Да... Может быть, конечно, по цифрам так и выходит. А на деле что? Каждый рабочий завода скажет — не дол­ жен ОРС так строить работу, чтобы создавать накопления сверх плана — з а счёт столовой. Ведь посмотрите, чем кормят! Одни только дорогие блюда. Разве можно так? Возьмём другой вопрос — закуп. Пусть другие завмаги скажут, покупает ли у них кто эти расчудесные гребешки да з а ­ жигалки, что закупили осенью. По крайней мере, у меня в магазине их никто не берёт. — А кто их брать будет? — спросил Дударёв.— Это же заваль. Брак! За производство таких предметов судить надо! — Ну, вот...— продолжала Лена,— а теперь... В этот момент Гронский что-то шепнул на ухо председателю. — Я только ещё несколько слов! — почти крикнула Лена, боясь, что не успеет сказать самого главного. Её уже ничто не могло удержать. Она говорила без запинки, всё более и более воодушевляясь, и даже забыла об узорчатой каёмке но­ сового платка, которую вначале немилосердно теребила. — Я теперь вот о чём сказать должна. Недавно, как все вы знае­ те, судили у нас Нину Елистратову. Из второго магазина. Её, правда, в третий назначили перед судом. Растратчицей она стала — верно. За это и осуждена. Но ведь главная-то вина — не её, товарищи. Нет, не её! Это сам начальник ОРСа виноват! Вместо того, чтобы одёрнуть девушку во­ время, он сам же заставлял её отпускать с чёрного хода по запискам да по телефонным звонкам. Не только без карточек, да ещё без денег! А теперь, когда Елистратова, с его помощью, запуталась и её посади­ ли,— он в стороне остался. Чистенький! Справедливо получилось или лет? Вот об этом всем нам подумать нужно. Д а посерьёзнее! В зале зашумели, раздались возгласы: «Пусть объяснит, нечего з а ­ мазывать!», «Нужно месткому вмешаться!» — Это клевета! — закричал Гронский.— Клевета! Всякая девчонка позволяет себе оскорблять...— Он вскочил с кресла. Председатель встал, яростно стуча стеклянной пробкой по графину, заменяющему колокольчик: — Товарищи! Есть предложение поручить местному комитету разо­ брать заявление товарища Байковой, а сейчас объявляется перерыв на пятнадцать минут. нпбо ■- 'о::.; Гронский демонстративно надел шубу и шапку и величественно уда- .лился с оскорблённым видом.