Сибирские огни, 1950, № 6

Мы идем ио Восточному Саяну* д а л ь н е й ш и й п у т ь После однодневной передышки мы добрались до Тумановки. Эта река вли­ вается в Кизыр тремя рукавами. Её правый берег —•более пологий и, види­ мо, часто затопляется. Ночевать здесь опасно'. Пришлось переправиться на левый берег. Там и разбили лагерь. Нужно было дождаться оставшихся на Шиндинском хребте Лебедева и Око- лешникова. Потускневшее, словно уставшее от дневного пути, солнце уже склонилось над горизонтом. Палатки мы поставили у самого слияния Тумановки с Кизыром. Впере­ ди, непрерывной грядой, тянулся хре­ бет Крыжина, подёрнутый синеватой дымкой наступивших сумерек. Справа он заканчивался высоким отрогом Над- порожного белка, а слева скалистыми рёбрами Фигуристых гольцов. Далеко, в узкой панораме русла Кизыра, видне­ лись зубчатые пики, озарённые нежным светом заходящего солнца. Угрюмый лес, покрывающий долину, молчал. Да­ же неугомонная река, не знающая по­ коя, . в эти минуты прощания с солнцем, будто притихла. Наступила ночь. Спать не хотелось. Словно боясь нарушить покой приютив­ шего нас леса, мы долго молчали, сидя у костра. Потом кто-то тихо запел: Есть на Волге утёс. Диким мохом порос... Неуверенно вступил второй голос, потом третий... и песня полилась. Па­ вел Назарович оказался прекрасным песенником, быстро организовал всех, и скоро приятная знакомая мелодия раз­ неслась по долине. Павел Назарович запевал: Да могучий орёл Свой притон там завёл И на нём свои жертвы терзает... * Окончание. См. «Сиб. огн»% №№ 2, 3, 5 sa 1949 г., МШ 1. 2, 3 за 1950 г. Остальные дружно подхватывали, и. казалось, будто это был хор давно спев­ шихся певцов. Даже Прокопий, человек без голоса и музыкального слуха, и тот заразился общим настроением. Он уселся против Павла Назаровича и, подражая ему, от­ крывал рот, хмурил брови, но всё это делал беззвучно, а лицо было такое до­ вольное, словно он—главный запевала. Я смотрел на эту «капеллу» с за­ таённым наслаждением. Всё было хо­ рошо: и костёр, и люди, и старые ели, прикрывавшие нас своей густой кро­ ной. — Ужинать!.. — неожиданно крик­ нул Алексей, и песня оборвалась. Все засуетились. После чая, который на этот раз длился необычно долго, жизнь лагеря стала затихать. Спать почти все распо­ ложились у костра. Утром Днепровский и я отправились вверх по Тумановке, чтобы обследо­ вать левобережные гольцы, так назы­ ваемые Мраморные горы. Нашим спут­ ником в этом путешествии был Черня. Захватили топор, котелок, два плаща и дневной запас продовольствия, состояв­ шего всего из двухсотграммовой лепёш­ ки и куска рыбы. Мы шли береговым лесом, пробира­ ясь между толстых елей, кедров и гу­ стой чащи. Кругом не видно ни малей­ шего следа человека: всё дико, нетро­ нуто и кажется даже пустынно. Только свежие следы зверей, часто попадав­ шиеся на глаза, да звонкие песни пер­ натых певцов напоминали о жизни в этом лесу. Еле заметная тропа, по которой изюбри, дикие олени и лоси, соверша­ ют переход из Тумановки на Кизыро- Казырский водораздельный хребет, ско­ ро привела нас к первому притоку. Словно разъярённый зверь мечется он между каменных глыб, ревёт и пенит- ся. Летом это, видимо, небольшой гор­ ный ручей, через который легко перей­ ти не замочив ног. Весной же, собирая воды тающих снегов со склонов своей-