Сибирские огни, 1950, № 6

ноздреватыми и уже совсем беспомощными. Появились первые кудрявые побеги травы, жёлтые пятнышки одуванчиков. Жаворонок заливался взволнованными трелями. Он то взмывал вверх, то пикировал вниз — и трепетал крылышками невысоко над землёй, как бы всматриваясь в неё. Казалось, не хотел жаворонок верить тому, что поле, на котором он ещё в прошлом году выводил птенцов в уютном гнёздышке, спрятанном под чисто вымытым дождями конским черепом, превращается в обшир­ ный заводской двор. В длинные, тихие вечера тёплый ветер доносил с гор смолистый аро­ мат сосны, смешанный с горьковатым запахом горящей старой травы. Это «пластали палы». Огненные пятна, кольца и извилистые, пылаю­ щие дорожки там и сям мелькали на склонах синего, тонувшего в ве­ чернем мраке, горного хребта, то затухая, то вспыхивая с новой силой. Любуясь чудесным зрелищем, вдыхая напоённый волнующим аро­ матом воздух, Лена вспомнила, как однажды, ещё в детстве, наткнулась в лесу на бегущий пал. Словно чёрная скатерть с яркой огненной бахро­ мой быстро развёртывалась перед нею всё шире и шире по открытой по­ лянке. Весёлые огоньки, проползая быстрыми змейками между кустов, то взбирались вверх по высоким травинкам, то прятались в серых лож­ бинах. Добравшись до одинокой, давно высохшей сосёнки, покрытой мёрт­ вой, темнооранжевой хвоей, огонь вначале точно решил пощадить её, но вдруг, коснувшись лежавшей под нею кучи сушняка, резко взметнул­ ся вверх. Запрыгали с ветки на ветку огненные белки—и в следующий миг всё вокруг озарилось ярким фейерверком. Сосна полыхала вся — от ос­ нования ствола до вершины, с треском бросая вверх продолговатые искры... Погружённая в эти далёкие воспоминания, Лена прислушивалась к проголосным песням, доносившимся со стороны посёлка. Ей хотелось сбегать туда, посидеть на брёвнах с девчатами, попеть с ними эти тро­ гающие за самую душу песни, и в них высказать свою тоску, —; тоска не покидала её со времени получения последнего письма Андрея Ильича. Но ей нельзя было уйти. Гронский всё только обещал прислать сто­ рожа. Поселил её здесь, в пристройке,— хочешь-не хочешь, а сторожи! Даже в выходные дни она теперь была лишена возможности побы­ вать дома, у родных. Хорошо, что мать или сестра изредка наведыва­ лись к ней. Сидя по вечерам на завалинке барака, она читала либо беседовала с кем-нибудь, а то тихонько подпевала долетавшим до неё девичьим песням. Иногда она мечтала о том, как после победы поедет в Москву, в ин­ ститут совторговли, а потом станет директором огромного, красивого магазина, где всё — до последних мелочей — будет радовать покупате­ лей. Она воображала себя обязательно пожилой, в ослепительно бе­ лом халате, надетом поверх синего шевиотового костюма, идущей перед открытием магазина вдоль фронта сверкающих прилавков. Этот доволь­ но важный директор не разучился ещё убирать магазин так, чтобы в нём всё блестело,— поэтому он сам показывает, как нужно работать, не только продавцам, но и... новым уборщицам. И какая-то из уборщиц, посещающая школу взрослых, в самый неожиданный для себя момент— скорее всего во время мытья полов — услышит от директора, что с зав­ трашнего дня вместо магазина она будет ходить в торговую школу. Не убирать помещение школы, а учиться. От радости и удивления уборщи-