Сибирские огни, 1950, № 4

ся . Людей я дал тебе не от щедрости своей, а от нужды. Мне за это, надо полагать, ещё расплачиваться придётся... Не подведи! Повесив трубку, Павел Васильевич задумался . Он переживал трудное, тревожное время. После больших успехов, после того, как рудник завоевал знамя Го­ сударственного Комитета Обороны, дела вдруг пошли значительно хуже. Имелись кое-какие запасы руды и непосредственно завтрашний день не был под угрозой. Но это — не утешение! З а последнее время к руднику начали относиться настороженно и поговаривать о том, что у некоторых командиров рудника произошло головокружение от успехов, и они решили почить на лаврах . Слушать подобные разговоры было невесело. К Соловьёву они не имели прямого отношения. Его слишком у в а ­ ж али . Но старыми заслугами нельзя жить вечно. Впрочем, Соловьёв не боялся за собственный авторитет, не боялся, как некоторые другие, что вдруг совершит ошибку и подорвёт доверие к себе. Он хорошо знал, что авторитет можно подорвать и не рискуя им, а наоборот, постоянно и ревниво оберегая его. Соловьёв думал, прежде всего, о руднике, о том, что обязан ежедневно выполнять план. Но думал такж е и о завтраш ­ нем дне. Поэтому он не побоялся отправить часть рабочих на Невидим­ ку, поэтому постоянно ломал себе голову над тем, как бы пошире развернуть фронт работ. Теперь его не слишком смущало то обстоя­ тельство, что Суворин не разделяет его планов на будущее. Д а , теперь, когда он всё больше и больше узнавал Перевалова и неизменно нахо­ дил у него поддержку. Павел Васильевич прошёлся по кабинету, взглянул на часы. И вдруг вспомнил, что просьба Лобова о буровом станке на одно мгновение всё-таки встревожила его. «Начинается,— снова подумал он.— В самом деле, ведь это же только начало. Сперва один станок, а потом ещё один, а потом...» «Что же это я? — удивился самому себе Павел Васильевич. — Не знал, что ли? Ведь# знал! В чём же дело?» Д а , конечно, он знал это, он готов на всё в борьбе за завтрашний день рудника. Это не его личное дело. «Схожу-ка я к Николаю Николаевичу»,— подумал он, ещё раз взглянув на часы. Собираясь к Камушкову, Соловьёв хотел поговорить с ним просто так, что называется «по душам». Камушков бы понял. Понял, хотя бы потому, что сам, ещё не очень давно, будучи начальником цеха, боролся со старым. Д о сих пор все помнят, какую осаду выдержал Камушков, когда речь заш ла о каком-то особом сплаве. Известный академик ут ­ верждал , что в печах громковского завода этого сплава не получить. Однако Камушков доказал , что академик не прав, доказал на деле: сталевары его цеха получили нужный сплав без какой бы то ни было реконструкции печей... Приехав в горком, Павел Васильевич прежде всего рассказал К а ­ мушкову о своём решении отправить буровой станок завтра же. — И хорошо,—- проговорил Камушков. — Ну, и больше ты мне ничего не скажешь? Камушков улыбнулся, открыл ящик стола, вынул папку и достал листок бумаги. — Почитай. — Вот оно что! — взглянув на бумагу, проговорил Павел Василь­ евич и принялся читать.— Вот оно что! Это было заявление Суворина, адресованное промышленному отделу обкома партии и пересланное в горком.