Сибирские огни, 1950, № 4

Когда на следующий день, в воскресенье, девушка подходила к воротам больницы, ей стало неловко, д аж е боязно. Она боялась не само­ го Ракитина, а посторонних — врача, сестёр. Конечно же, они спросят, кто она такая . И Катя не знала , как ответить. Подойдя к окошечку д е ­ журного, она спросила, можно ли пройти к больному Ракитину. — А вот сейчас узнаем , — ска зала дежурная . — Вы кто такая бу­ дете, как ему сказать? — Табельщица, — неожиданно для себя произнесла Катя, — с про­ изводства. Очень нужно, понимаете? — и облегчённо вздохнула. Д еж урн ая вразвалку отправилась по коридору. Катя присела на стул у окошечка и стала ждать. Вскоре деж урная явилась и смущённо спросила: — Вы говорите — табельщица? — Д а , да, — поспешила уверить её Катя. — Знаете... он не велел... ему вас не надо... Когда девушки из общежития спросили её, где она пропадала, К а ­ т я ответила, устало улыбаясь: — В лесу была... Ракитин пролеж ал в больнице дней десять. Встретив его на работе, К атя опросила: — |Ты ещё сердишься на Соню? — На табельщицу? Д ура она. Смелости хватило в больницу ко мне прийти. Прогнал я её. А сердиться на такую — себе дороже... С ер ­ дечко размалёванное! — презрительно сказал он. — А если это была не Соня? — У нас одна табельщица ,— возразил Ракитин. Н е глядя на него, Катя проговорила: — Я... была. С тех пор они стали встречаться чаще. Катя не могла разобраться в своём отношении к этому парню. Любовь? Может быть, она и такая , — любовь, но Катя не была уве­ рена в этом. «Он мне жизнь спас. Рисковал из-за меня», — думала д е ­ вушка при встречах с Ракитиным. Осенью они поженились. Взяли отпуск и уехали в Гранитные па ­ латки , где ещё ж ила мать Кати. Они стояли в тамбуре у открытого в ночь окна и смотрели, как искры паровоза мешались со светлячками дальних огней на землеи с огоньками звёзд в небе. Катя отводила руку мужа, а он обнимал её и, смеясь, говорил, что в тамбуре никого нет. Было так хорошо от ночного ветра, врывавшегося в окно, но было немножко и холодно от этого ветра, от быстроты, от пара, свистящего в темноте. Но особенной радости всё-таки не было на душе у Кати... После рождения первого ребёнка Катя ушла с работы. Когда ро­ дился второй, она была уж е заправской домохозяйкой, занятой с утра до позднего вечера домашними хлопотами. — Дочку бы ещё надо, — говорил он, посмеиваясь и обнимая Катю. Родилась и дочь. Однажды , возвращ аясь домой, Ракитин задерж ался на трамвайной остановке в ожидании своего маршрута. Решил закурить и едва заж ёг спичку, к ней потянулась ещё чья-то папироса. — Погорелов? — Он самый, — отозвался составитель Погорелов, любивший вы­ пить и проживший всю жизнь свою бобылём. — Под хмельком?