Сибирские огни, 1950, № 4

— Медянцева я,— ответила женщина.— Анной Семёновной звать. Я — вот что зашла-то. Не дежурят у вашего дома по вечерам. Оно, ко­ нечно, ежели справедливо судить, может и не нужно. Немец сюда и раньше не долетал, а теперь куда уж ему. А всё ж таки, знаете... — Д а , да, это правда. Всё занят. — Знаю, знаю,— согласилась Анна Семёновна.— Д а ведь и это не пустое занятие. Хоть тут и говорит одна... весёлая вдовушка, что мы с этим дежурством в столицу играем, да пусть говорят. Быть ко всему готовым никогда не повредит.— Она снова принялась разглядывать кар ­ тины, задерж алась у небольшого портрета синеглазой девушки, поду­ мала, тронула художника за рукав: — В посёлке собирают подарки фронтовикам . Хотят им весточку подать перед самыми большими боя­ ми... Вы не слышали? — Слышал. И сам хотел подарить, да не знаю что... Нет у меня ничего ценного. — Как ж е нет? А вот, например...— указала Анна Семёновна на небольшой портрет девушки.— Или жаль? — Это? — удивился Токарев.— Но ведь это...— Он помолчал, про­ шёлся по комнате, заложив руки за спину.— А что — нравится? — Чего уж е лучше? Самый ценный дар от художника,— обрадо­ валась Анна Семёновна, приглядываясь к портрету. И как раз вошёл бы в эту, как её... в планшетку, да? — Может быть, вы что-нибудь другое подберёте? Я в пейзаже си­ лен... Почему именно портрет? — Ведь наша ж уральская девушка! Д а любой боец в ней свою невесту увидит! Сердце у него толкнётся по-особенному... — Толкнётся? Вы думаете? — Токарев переспросил так тихо, что Анна Семёновна даж е не п он ял а— ск а зал он что-то или ей только по­ чудилось. Но старик не повторил вопроса, и она, указав на один из пейзажей, продолжала: — А вот такой я тоже возьму, ладно? Вот — лес на горе. Женщи­ ны наши дом для сирот оборудуют. А я за главного там... Детишки вам з а это стишки почитают или песенку споют. Много их теперь без отцов- матерей осталось... Война эта навеки запомнится. — Берите! — решительно сказал художник.— И портрет, и пейзаж. Берите! Анна Семёновна взяла картины и стала прощаться. — Дайте-ка я перевяжу их. — Ничего, товарищ Токарев, я и так донесу. А за благодарностью вы к нашим детишкам обязательно приходите. — Хорошо, хорошо! Только... минуточку! Д айте-ка мне ещё взгля­ нуть вот на это. Токарев встал немного левее окна, где свет сейчас падал наиболее выгодно, и, вытянув руки, откинув голову, прищурившись, рассматривал портрет девушки: «Как ж е ты похожа на мать,— подумал он.— Особен­ но — глаза...» — Ну-с, Анна Семёновна... так каж ется ,— сказал он.— Берите. Пусть кто-нибудь там хранит в планшетке... Оставшись один, он долго ходил по мастерской, несколько раз при­ нимался за работу и вновь отвлекался: видел себя среди ребятишек- сирот; потом вдруг переносился за уральский хребет, туда , где еще гре­ мела война, и всё представлялась ему над горящей соломенной стрехою ласточка ,— не знает она, куда ей присесть и всё кружит-кружит... И старый художник снова хватался за кисть, работал не отрываясь и ни разу не пожалел, что отдал единственный портрет дочери... 2 «Сибирские огни» № 4.