Сибирские огни, 1950, № 4

ХОЛОДНЫЕ СТРОКИ 131 но. Лучше других звучат в этом сти­ хотворении только две строчки: Никогда над нами, никогда Мы врагам глумиться ко позволим! Но и они являются перепевом изве­ стных строк: «Никогда, никогда, ни­ когда коммунары не будут рабами!» Внешне описательны такие стихи, как «Награда», «Обычай», «Октябрь­ ское» , «Новый год». Вот целиком текст стихотворения «Награда», посвященного красноярцам — Героям Социалистического Труда: Долгие овации гремели, А потом столикий зал затих. И огнями звёзды загорелись На груди колхозных звеньевых. Их руками вспаханы просторы От Саян до тундровых болот. Хлеб идёт к текстильщику, к шахтёру. На границу к воину идёт... От полей сибирских до Полесья Слава их крылатая прошла. Знаю я, о них напишут песни В книгах возвеличат их дела. Принимая высшие награды, Отвечали мастера пслей, Что другого счастья им не надо, Кроме счастья Родины своей. Простая фиксация факта ещё не есть его раскрытие. Непонятно, почему автор, совершенно справедливо утверж­ дая, что об этих людях «напишут пес­ ни, в книгах возвеличат их дела», ос­ вобождает себя самого от этой прямой обязанности поэта и ограничивается в своих стихах номенклатурным перечнем чисто внешних признаков явления, ук­ лоняясь от передачи самой сущности того, о чём он говорит. Посвящения, которые так часто предпосылает Е. Астафьев многим сво­ им стихам, словно делаются, им для за­ верения читателя в том, что стихотво­ рение написано о его современниках: «Горнякам Сибири», «Капитану тепло­ хода...», «Последовательнице почина Галины Сергиенко»... Но, как бы ни старался поэт оговорить это обстоя­ тельство в заглавии или посвящении, оно не прозвучит убедительно до тех пор, пока ол не покажет этого читате­ лю п о э т и ч е с к и м и средствами. А поэтически ли решена тема в та­ ких, скажем, строках стихотворения «Октябрьское» ? Мы идём колонной Слитной, многоликой, Коммунизма зори Впереди горят... Мы — питомцы нашей Партии великой, Мы — родные дети Октября! Бесстрастная декларация подменила в этих стихах искреннее чувство. В стихотворении «Хакассия» Е. Астафьев пишет: Мчится поезд, окутанный паром. Вижу я буровых маяки И овец тонкорунных отары, И ретивых коней косяки, И обозы янтарного хлеба, И курортный авто голубой, И безбрежное синее небо И... т. д. В этих строках, прежде всего, бро­ сается в глаза банальность эпитетов. Кроме того, всё это можно сказать и не об одной Хакассии — ничего специ­ фического именно для хакасского пей­ зажа автором не замечено. И снова,; как во многих стихах Е. Астафьева, вместо картины, художественно-убеди­ тельного показа жизни — лишь называ­ ние внешних деталей. Этим же методом утомительного пе­ речисления автор пользуется в сти­ хотворениях «Любимый край» и «Си­ бирь» , в которых тоже мало что гово­ рит именно о Сибири, кроме географи­ ческих названий. Стандартен, избит словесный арсе­ нал Е. Астафьева. Он словно* задался целью говорить на самую животрепе­ щущую, современную тему давно ис­ пользованными словесными формулами. Его стихи, несмотря на желание (и воз­ можно вполне искреннее!) рассказать о нашей жизни и её людях, словно сбрыз­ нуты мёртвой водой. Тревожным кажется и то, что стихи на темы современности Е. Астафьев отделил от так называемых чисто ли­ рических стихов, в которых деклариро­ ванная в первом разделе сборника граж­ данственность уступает место любов­ ной меланхолии. Во втором разделе сборника «Подруга» есть стихотворе­ ние, озаглавленное «Домашний разго­ вор». Здесь его ведёт мать с дочерью, но, к сожалению, почти все стихи это­ го раздела производят впечатление до­ машнего разговора, важного и интерес­ ного только двоим — ему и ей. Было бы странно, если бы в книге молодого поэта не оказалось стихов о любви. Но где, как не в них, должны были бы отразиться и горячая сила чувства, и кипучая наша повседневность, и ра­ дость быть строителями жизни, творя­ щейся на глазах. Но в романсово-аль- бомных, меланхолических строках (не всегда грамотных) нет ничего похоже­ го — ожидания читателя не оправды­ ваются и здесь : и я хочу. Чтоб ты сейчас пришла. Неся свой тонкий стан Легко и смело. Чтоб в комнате моей Нежданно посветлело. Пахнуло бы сиренью со стола... Только приход милой может осве­ тить нерадостный мир поэта. Сегодня грустно мне, не знаю почему?.. И я, моя любимая, не скрою, Что без тебя мне трудно одному, Томится сердце странною тоскою...