Сибирские огни, 1950, № 4

Панцырев шёл по ночному посёлку, радостным быстрым ш а­ гом и бормотал про себя: «Так, так! Молодец Алёшка! Так, так!» Тро­ туарные плиты казались необычно гулкими, а крылечки домов — такие тихие, такие укромные — хоть садись и сиди до утра. Но Алёша не мог сидеть, ему хотелось итти, итти — никуда не сворачивая, весело шагая вперёд. На следующем углу надо было повернуть в переулок. «А вот захочу и пойду всё прямо!» — подумал Алёша и вдруг остано­ вился у жёлтой знакомой калитки. Не думая, или может быть обдумав всё мгновенно, он распахнул её, быстро прошёл по двору, почти взбежал на крылечко и стукнул не в дверь, а в слабо освещённое окошко. Дверь приотворилась, и Алёша возбуждённо сказал в полутьму: — Радость у меня, Катя... Как бы тебе это объяснить? Вот, чёрт его забери! Всё было понятно... а теперь и рассказать не умею... Конец первой книги