Сибирские огни, 1950, № 3

Взяв ключи, Вера медленно пошла к путевой казарме и, повернув­ шись, крикнула Грише: — Зазнайка! Лёвушкин словно не слышал. Он только сдвинул брови, коротко взглянул на Семёна и пошёл в станционное здание. «Не мешайте работать! — усмехаясь, думала Вера.— Утром да ве­ чером на пути выйти. И что дяде Семёну делать у этой самой стрелки? А Лёвушкин... Хорошо же! И глядеть на него не буду. Небось, сам заговорит». Идя по путям, Вера вспоминала, как в прошлый её приезд Гриша, сидел с ней на крыльце станционного здания, много разговаривал, даже , кажется, старался понравиться. Это Вера тогда ещё заметила. Может быть, ничего особенного и не было. Он тогда встретил её просто л а ­ сковее, как должен парень встретить девушку. А сегодня решил свой чин показать. И так все знают, что он начальник станции. Зачем пока­ зывать? Мальчишка! Д а , мальчишка! А... всё-таки славный! И Вера удивилась тому, как это она могла ещё недавно огорчать­ ся из-за каких-то сапожек. Причём тут сапожки? И горы, и леса, и маленькая станция казались теперь такими при влекательными, д аж е Невидимке Вера простила её незначительность, правильно рассудив, что в мире, кроме больших величин, могут быть и малые. И пусть себе они существуют. У путейской казармы Вера встретила Олю. — Беж ала к поезду да опоздала,— сказала Оля, здороваясь.— Пись­ мо хотела с проводницей передать на узловую... Вера не дослушала и стала рассказывать о своём разговоре с Лё- вушкиным. — Ты что так смотришь? — спросила она Олю.— Нельзя, что ли, так разговаривать? Если начальник станции — так что? — Я ничего не говорю. — Не говоришь!.. У нас на станции Громкой побольше начальник, я и то не смущаюсь. Если не подаст нашему руднику вагонов во­ время, я его так выругаю, что чертям тошно. Не веришь? А он мне всё равно ничего не сделает — раз я права. Обещал добиться слаженной работы с клиентурой, так будь добр, выполняй обязательство! Он иног­ да, знаешь, д аж е улыбается больше, чем ему хочется. Когда на стан­ ции вагонов мало. Оля посмотрела на Веру с любопытством. Вера поняла этот взгляд по-своему: — Не думай, я не злая , — улыбнулась она. — Когда у железно­ дорожников затор, я всегда помогаю. Бывает, что вагонов подадут много, мы погрузим, а вытащить на станцию нечем, так мы им свой паровоз всегда даём. Они этим паровозом иногда и маневровую работу производят. Что ж, ничего, если надо. Понятно? Д а разве только я одна? Вся моя комсомольско-молодёжная смена дружная. — Ты не такая , как я ,—сказала Оля, невольно сравнивая себя с по­ другой.— Ты совсем другая... — Ничего не друсая. А ты что, боишься Лёвушкина? — Нет, — ответила Оля простодушно. — Я никого не боюсь. Они вошли в казарму, где у Семёна Шумкова, рядом с комнатой Оли, была комнатушка, давно не белёная, пропахшая махорочным ды ­ мом. Кроме железной койки, покрытой лоскутным одеялом, в комнате стоял небольшой столик без скатерти и грубый некрашеный табурет. Из-под кровати торчал краешек зелёного железного сундучка-«шар- манки», с которым машинист обычно отправляется в поездку. Уже не­ сколько лет Семён не стоял за правым крылом у реверса, но «шарман-