Сибирские огни, 1950, № 3

вил! — часто вспоминал сосед. — Д а и вообще-то ты умелец. Всё у тебя получается. — Где уж там! — отмахивался Бровкин. — Не семи пядей во лбу. И он убеждённо говорил о том, что ничего бы ему самому не при­ думать. — Вот помню, в газете прочитал. Не про железную дорогу, а про один завод. Парень там работал на нескольких станках. Начал я про своё думать... Так и додумался. Начальство называло Бровкина передовым электромехаником, хо­ зяйственным человеком. Соседи называли уральским садоводом, отцом богатой невесты. Платон Ефимович не спорил. Он заботливо относился к своим пчёлам и маленькому садику. Здесь, на севере Урала, вокруг путевой будки Платона Ефимовича росли яблони. На зиму он обвёрты­ вал их рогожей, малину пригибал к земле и лишь смородину оставлял открытой. Сад его стойко выносил жестокие северные морозы и фев­ ральские вьюги, и снегопады, и утренние заморозки. От Невидимки путевая будка Платона Ефимовича находилась в полутора километрах. «Качалка» была уже более часа в пути, так как электромеханик ехал почти от самой Громкой. Он побывал в этот день на разъезде Пост № 2, в просторечье называемом полигоном. На рассвете прошла гроза, и от удара молнии загорелся стрелоч­ ный пост на разъезде. Пожар потушили, по телефону вызвали электро­ механика. Платон Ефимович восстановил связь, побывал попутно на другом своём участке и теперь возвращался домой. За поворотом показалась путевая будка. Платон Ефимович любил подъезжать к ней с северной стороны: здесь было'больше яблонь и ульев. Спрыгнув с «качалки», он сказал своему помощнику: — Ну-ка, подымай! Они любовно, с осторожностью подняли и перенесли своё соору­ жение. — Тяжеловата, — сказал монтёр. — Пора бы пути подвести к ма­ стерской. Каждый раз мучаемся. — Смотри ты какой! — удивился Платон Ефимович. — Забыл, как тяжёлую лестницу на себе по всему участку таскал? А теперь вон что— тяжело показалось! Бровкин вошёл в калитку и увидел на пороге жену. У неё была старая привычка человека, живущего на линии, — встречать всякий транспорт. Она стояла на пороге спокойная, даж е строгая, в белом до­ машнем платье и ситцевом голубеньком фартуке. Встречать улыбкой с порога железнодорожной будки не принято. «Только что от плиты», — подумал Платон Ефимович, глядя на фартук жены и чувствуя, что проголодался. —1 Пироги печёшь? — Не всякий раз, — ответила жена. — Приедятся. Пироги в во­ скресенье будут, а сегодня пятница. Соли привёз? — Соли? Тут только ПЗгатон Ефимович вспомнил наказ жены: побывать в Громкой и выкупить паёк соли. Но обстоятельства сложились так, что если бы он и раньше вспомнил об этом, у него всё равно не хватило бы времени выполнить поручение. Он так и сказал жене. —1 Знала бы, не встретила. Вышла на порог, как для путного. А он, видишь ли, забыл. А про пироги, небось, помнит. Платон Ефимович улыбнулся. Он знал, что жена шутит и, конечно, всё равно вышла бы встречать его. Привычка. — А вот дай-ка я тебя поцелую, — сказал он ей. — Губы у меня солёные. 5. «Сибирские огни» № 3.