Сибирские огни, 1950, № 3

Всё это, даж е на третьем году войны, не коснулось Невидимки. Сюда и случайно не попадали товарные вагоны или обрывки составов. Д а их и негде было бы поместить! Правда, в вагонах дачных поездов, проходивших попрежнему два раза в сутки, стало значительно больше народа, чем раньше. Но на Невидимке попрежнему никто не выходил. Только у западного склона хребта, в долине, заслонённой от стан­ ции группой берёзок, в первый же год войны соорудили артиллерий­ ский полигон, и там днём и ночью производились артиллерийские стрельбы. Последние пять дет Семён Шумков прожил на Невидимке. Раньше он работал маневровым машинистом на станции Громкая, где есть па­ ровозное депо, погрузочная площадка, и поэтому жизнь шумна, весе­ ла, многолюдна. Его перевели сюда за нарушение правил технической эксплоатации. В Невидимке Шумкову было скучно. Он так и не смог привыкнуть к тишине, к двум поездам в сутки. Семён вырос в железнодорожном посёлке, домишки которого были сделаны из обломков товарных вагонов. Красные, ещё не выцветшие доски с крупными чёрными цифрами виднелись сквозь зелень садиков. Над дверью Семёнова домика значилась шестизначная цифра (номер вагона), этой цифрой помечались и редкие письма, приходившие в ад ­ рес Шумковых. Посёлок стоял над насыпью, высокой, поросшей травой и пробитой трубопроводом — ходом для мутной речушки. Насыпь бы­ ла высока. Как раз в этом месте путь изгибался. Давно, когда Семён был ещё мальчишкой, на повороте произошло большое крушение товарного поезда. Вагоны полетели под откос, пере­ городили речушку. Вытащить обратно побитые вагоны не было воз­ можности, да они и не годились уже для эксплоатации; битые вагоны отдали железнодорожникам. Так возник посёлок из красных и жёлтых деревянных домиков — единственный в своём роде на всей ог­ ромной магистрали и, может быть, не только на ней. В железнодорожном посёлке прошла молодость Семёна. Здесь он женился и через год похоронил свою жену. О вторичной женитьбе не думал, потому что не мог найти лучше своей Машеньки. А годы, меж­ ду тем, шли. Семёну перевалило за пятьдесят, не каж д ая девка согла­ силась бы теперь пойти за него. А невесты, обременённые ребятишками, Семёна не привлекали. Машинистом он был средним. Р аза два в год у него случались происшествия: проезд контрольного столбика или закрытого семафора. И молодые машинисты, которых он когда-то учил, поговаривали, что давнее крушение на повороте насыпи, где теперь стоит посёлок, прои­ зошло тоже по вине Семёна Шумкова. К этой шутке старый маневро­ вый машинист — маленький, щупленький, с седоватой бородкой,— уже привык. Когда после минутной остановки поезд ушёл, Семён направился к станционному крыльцу, на котором стоял высокий голубоглазый паре­ нёк лет двадцати , тонкий, белокурый — начальник станции Гриша Лё- вушкин. Гриша Лёвушкин был. из тех недоучившихся в своё время ребят, которые считают жизнь лучшей для себя школой. Он учился в эксплоа- тационном железнодорожном техникуме, но, не закончив ученья, пошёл работать оператором на узловую станцию. Сцепщики, составители, кон­ дукторы, маневровые машинисты узловой станции называли его «про­ фессором» и дружески посмеивались, подсылая к Грише пассажиров с одним и тем ж е вопросом: когда пойдёт поезд? Гриша спокойно гово­ рил, что комната дежурного — не справочное бюро. Тогда его со смехом упрекали, что он грубо обращается с пассажирами. Гриша оставлял